И.В. Баженов

Костромские святыни – Феодоровская икона Божией Матери в Успенском соборе и Нерукотворенный образ Христа Спасителя в Спасо—Запрудненском храме [1]

(Костромские епархиальные ведомости, 1910, отдел неофициальный, № 24, с. 753–772; 1911, отдел неофициальный, № 2, с. 29–44)

 

(1910, № 24, с. 753)

I

Общее мощное заступление и попечение Ходатаицы за верующих Божией Матери, преимущественно же чрез святые иконы Ее. Особенная ценность для города Костромы Феодоровской иконы Богоматери – в ряду чудотворных Ее икон. Чудесное явление этой иконы костромскому князю Василию Ярославичу. Принесение явленной иконы в город Кострому. Признание этой иконы жителями Городца за свою чудотворную икону так называемую Одигитрию. Время явления этой иконы костромскому князю Василию. Построение в честь ее деревянного храма и каменного Успенского соборного храма с приделом во имя великомученика Феодора Стратилата. Первоначальный вид и последовавшие обновления и украшения чудотворной иконы. Празднества в честь Феодоровской иконы Божией Матери. Призывание этой иконы в частные дома города и крестные ходы с ней. Хождение с этой же иконой в городе Галиче и других городах. Чудеса и исцеления от чудотворной Феодоровской иконы {а}.

По непреложному верованию Церкви Христовой всех времен, Пресвятая Мария, Матерь Господа нашего Иисуса Христа, по успении Своем удостоена вознесения на небо, и святая Церковь чтит и прославляет Ее превыше херувимов и серафимов и всех святых, угодивших Богу в Ветхом и Новом Завете. Божия Матерь выну {b} предстоит престолу Всевышнего, являясь постоянно Молитвенницей и Ходатаицей за верующих пред Сыном и Богом, и чудно и благотворно обнаруживается на земле мощное заступление Богоматери пред милосердием Сына и Господа Бога. В древних летописях Православной Церкви и в писаниях достоверных мужей позднейших времен, в святых обителях и многочисленных храмах, воздвигнутых в честь и славу Преблагословенной Владычицы нашей Богородицы, сколько имеется знаков великой Ее благости и могущества, сколько разнообразных чудесных доказательств Матерней любви Ее к роду человеческому! Известны непосредственные явления Божией Матери, например в константинопольском Влахернском храме в 910 году, когда Она осенила Своим покро(с. 754)вом весь мир, также явления Ее отдельным лицам, как то – преподобному Роману так называемому Сладкопевцу, преподобным Сергию Радонежскому, Серафиму Саровскому и другим. Но более всего Пресвятая Богородица проявляет Свое невидимое присутствие среди верующих и оказывает заступление и попечение о благосостоянии их и всего христианского царства чрез изображения Ее или святые иконы, и никаких икон других угодников Божиих не прославлено столько чудотворениями, сколько прославлено икон Божией Матери.

В разных городах и весях православной обширной России имеются и с великим благоговением сохраняются те многие честные иконы Пресвятой Приснодевы Марии, которые составляют источник дивной помощи и чудесных исцелений для всех, с верой и усердием прибегающих к Ее покрову; таковы чудотворные иконы – Смоленская, Владимирская, Киево-Печерская, Иверская, Боголюбская, Донская, Толгская и многие другие. В честь чудотворных икон Пресвятой Богоматери посвящены великому Ее имени тысячи храмов и установлены церковные празднества, которые в разные дни месяцев с особенным торжеством совершаются благочестивыми местными жителями в различных местах нашего государства. К числу таких чудотворных икон принадлежит и Феодоровская икона Божией Матери, которой город Кострома уже более шести с половиной веков имеет великое счастье обладать как особым знамением покровительства и защиты себе. Все жители города Костромы от лет древних и доселе с глубоким благоговением почитают свою великую святыню, общее же чествование ее совершается Церковью в особенные празднества ежегодно 14 марта и 16 августа. Припадая с теплыми молитвами ко Пресвятой Богородице пред Феодоровским Ее образом, костромичи здесь почерпают силу и бодрость жизни, утешения в житейских невзгодах и общественных бедствиях и непостыдную надежду на милосердие Божие по ходатайству Преблагословенной Владычицы Богородицы. По справедливости, в чудотворной этой святыне заключается и залог православия костромичей и устойчивость в добром религиозном настроении и благочестии. Под сенью же Феодоровской иконы Божией Матери костромичи воспитывают в себе и строгий патриотизм в достохвальном духе дедов и отцов, хорошо памятуя, что пред этой иконой почти три века назад – 14 марта 1613 года – юный Михаил Феодорович Романов, родоначальник царствующего Дома, изъявил согласие принять на себя тяжелое бремя царского правления, посвятить свою жизнь благоденствию русского народа, утвердить поколебленный в смутную эпоху царский трон и спасти рус(с. 755)скую народность и вместе Православную Церковь от иноверного ига поляков. Об этой-то достопамятной в отечественной истории великой святыне костромской и предлагается наш очерк – в целях не только удовлетворить любознательности верующих, но вместе в одних оживить, в других же возбудить сознание высокой ценности и преимущества обладаемого костромичами чудесного дара Божия.

По общепризнанному церковному сказанию, чудотворная так называемая Феодоровская икона Божией Матери явилась костромскому князю Василию Ярославичу по прозванию Квашня. Он был самым младшим или мизинным (девятым) сыном владимирского великого князя Ярослава Всеволодовича, в 1246 году замученного в Орде за веру христианскую, и родным братом святого благоверного князя Александра Невского. Еще в малолетстве, в сороковых годах XIII века (между 1242–1246 годами), Василий Ярославич получил себе в удел город Кострому, в котором и состоял удельным князем до 1271 года, когда сделался великим князем владимирским, однако же по особенной любви к костромичам он остался жить в Костроме до самой кончины своей в 1277 году. За редкие качества своей души, высокую набожность и милосердие Василий Ярославич пользовался уважением и любовью в народе и у владетельных князей, почему смерть его вызвала искренние слезы и сожаление. Он погребен ростовским епископом Игнатием в присутствии князей Бориса и Глеба, князя Михаила Ивановича (сына Иоанна Стародубского), князя Феодора Ростиславича смоленского, множества бояр, духовенства и народа под костромской соборной церковью во имя святого великомученика Феодора Стратилата (на месте которой с 1771 года ныне храм во имя святых Богоотец Иоакима и Анны на Мшанской улице). В княжение Василия Ярославича случилось явление ему особенно чтимой костромичами иконы Божией Матери при следующих обстоятельствах.

В 16[-й] день августа, помолившись в соборном храме по случаю церковного празднества перенесения Нерукотворенного образа Христа Спасителя из Едессы в Царьград, князь Василий решил отправиться, по тогдашнему обычаю, на охоту. Город Кострома, не более 30 лет назад перенесенный отцом князя Василия великим князем владимирским Ярославом Всеволодовичем с правого берега реки Волги, где нынешнее Городище, на левый берег Волги при впадении в нее реки Костромы {с}, был тогда довольно незначительный по пространству и народонаселению, окружен был дремучими лесами, в которых водилось много разных пушных зверей. Особенно ими богаты были наиболее лесистые северные окраины города, где ныне (с. 756) так называемая Запрудня, и южные окраины вблизи нынешней Воскресенской, что на Нижней Дебре, церкви. На этот раз князь Василий Ярославич в сопровождении слуг и гончих собак отправился в северную окраину города и едва успел отъехать от него немного более версты, как услышал в лесной чаще усиленный лай своих собак. Князь поспешил к тому месту в предположении, что собаки выследили большого и ценного зверя и, сверх ожидания, увидел стоящий на сосне образ Божией Матери в чудном сиянии. Это чрезвычайное явление с одной стороны привело князя в недоумение относительно того, откуда мог бы быть вынесен образ, когда в этом пустынном месте не было вблизи ни храмов Божиих, ни людских жилищ, а с другой – это явление вызвало великое в князе удивление тем, что такой иконы, какая была на сосне, он ранее не видал еще никогда. Предположивши чудесное явление образа, благочестивый князь Василий Ярославич {d} в страхе и радости со слезами поспешно сошел с коня своего и, помолившись, приблизился к иконе с намерением снять ее с дерева и привезти в город. Но святая икона, к изумлению князя, невидимой силой поднялась по дереву выше прежнего своего места и оказалась недоступной для князя. Пораженный чудом и вместе опечаленный, он немного отступил от места явления иконы и с коленопреклонением, в сердечном сокрушении и со слезами стал умолять Матерь Божию о том, чтобы удостоила его принять в свои руки чудесную Ее икону для принесения в город Кострому. Затем князь вторично подошел к дереву с явленной иконой с прежним намерением снять ее с дерева, но и на этот раз икона чудесно приподнялась выше и снова осталась для князя недоступной.

Уразумевши отсюда, что явление святой иконы даровано Промыслом Божиим не лично для него – князя, но и для всех жителей города Костромы, князь Василий Ярославич поспешно возвращается с охоты в город и здесь о столь дивном событии рассказал соборному протопопу и всему духовенству, также гражданам, усердием и благочестием которых в те времена были построены соборный и приходские храмы, и затем князь повелел тотчас устроить крестный ход с иконами на место явления ему иконы Божией Матери. Немедленно, при звоне колоколов и пении клириков, костромское духовенство во главе с протопопом открыло величественное крестное шествие на Запрудню в сопровождении князя Василия, бояр и множества народа. Вот эта духовная процессия, осеняемая многочисленными хоругвями, наконец, по указанию князя, (с. 757) достигла того места в чаще лесной, где явилась ему икона, и теперь все прибывшие увидели чудную икону на сосновом дереве, держимую невидимой силой. Убедившись, что икона эта необычная, новоявленная, прибывшие все с умилением и слезами коленопреклоненно стали умолять Пресвятую Матерь Божию – оказать им великую милость «пришествием», или принесением, явленной Ее иконы в город Кострому «на сохранение его и на заступление и душам верующим на спасение и болящим на исцеление и бесам на прогнание». Совершено было с особенным усердием молебное пение пред явленной святой иконой, и после того эта великая святыня допустила снять себя лишь священникам. Беспрепятственно на их же руках икона эта с великой честью в крестном ходе принесена в город Кострому и поставлена в соборной деревянной церкви во имя святого великомученика Феодора Стратилата – построение каковой церкви с вероятностью можно приписывать великому князю Ярославу Всеволодовичу в том предположении, что он, при святом крещении названный Феодором, воздвигнул ее в честь своего ангела [2].

Стоустая молва о принесении новоявленной иконы Божией Матери в город Кострому быстро разнеслась по окрестностям, и на другой же день в соборный храм снова стеклись на поклонение святой иконе многочисленные богомольцы не только из самого города, но и из ближайших к нему мест. Увидевши изображение пречистого лика Богоматери, многие из костромских граждан, не бывшие при встрече святой иконы в городе, теперь объявили князю, духовенству и всем богомольцам в храме, что еще накануне, в праздник честного Успения Божией Матери, они были очевидцами того, что эту самую икону пронес по городу Костроме некий воин в преукрашенной воинской одежде, подобный, по изображению, святому великомученику Феодору Стратилату. Это объявившееся важное обстоятельство привело всех к убеждению, что таким чудным воином был святой великомученик Феодор Стратилат, в храме имени коего была поставлена явленная икона Богоматери, и что он принес эту великую святыню в дар городу Костроме как покровитель его.

Отсюда-то и стала известна под названием Феодоровской та особенно в Костроме многочтимая икона, которая так чудно явилась князю Василию Ярославичу.

По истечении немногих времен получил разрешение немало интересовавший всех костромичей вопрос о том, откуда (с. 758) же явилась эта икона, где она имела раннее местопребывание. В ряду многих приходивших на поклонение новоявленному образу Божией Матери прибыли в церковь во имя святого великомученика Феодора Стратилата несколько жителей «гостей и купцов» из разоренного Городца, который построен был на месте небольшого поселка с именем «Малый Китеж» еще князем Юрием Долгоруким в 1149–1157 годах и доныне существует с тем же названием в виде торгово-промышленной слободы (в Нижегородской губернии). По построении Городца князь Юрий Владимирович и граждане пожелали перенести в этот город и поместить в главном его храме во имя святого архистратига Михаила ту икону Божией Матери так называемую Одигитрию, которая неизвестно с каких времен находилась в деревянной часовне на кладбище в упомянутом поселке и была особенно чтимой среди местных жителей. С этой целью устроен был торжественный крестный ход к кладбищенской часовне в сопровождении князя и народа. Прибывшие в часовню по окончании молебного пения хотели взять честную икону Богоматери, но, видимо, не было угодно Божией Матери перенесение святой Ее иконы на другое место; святая икона, удерживаемая невидимой чудесной силой, осталась на своем месте неподвижно. Все бывшие свидетели столь дивного явления пришли в ужас, и святая икона была оставлена на прежнем месте в часовне. Чудесное это событие внушило князю благочестивую мысль – устроить вскоре же на том месте благолепный храм в честь Божией Матери с обителью для иноков. В этом храме с 1154 года и находилась святая икона до времени самого разорения Городца дикими монголами, которые появились в пределах Волги в XIII веке после того, как подверглись страшному опустошению и разорению Киев, Владимир и другие многие города и селения. Городец был разрушен монголами в 1237 году, при чем жители его погибли или взяты в плен, монастырь сгорел, а икона Богоматери так называемой Одигитрии не была никем вынесена из храма монастырского, также сгоревшего, и с того времени «не обретеся в их городе». Но чудная икона, как оказалось, осталась невредимой от огня и спустя 30 лет чудесным образом явилась на Запрудне князю Василию Ярославичу и затем поставлена в соборной Феодоровской церкви. И вот из прибывших в город Кострому жители разоренного Городца, как только вошли в храм во имя святого великомученика Феодора Стратилата для поклонения явленной иконе Божией Матери, тотчас же признали ее за свою чудотворную икону, которая как бы скрылась во время татарского погрома Городца, и об этом поведали открыто князю и костромичам, причем рассказали о многих (с. 759) преславных чудесах, бывших от этой иконы в их городе. Но явленная князю Василию, ранее городецкая, великая святыня теперь стала составлять уже неотъемлемое и драгоценное сокровище города Костромы. Не имея возможности возвратить себе чудотворную икону Богоматери, жители Городца с восстановлением города вскоре же приобрели точный список своей святыни, переименованной в городе Костроме в Феодоровскую икону Божией Матери, который несомненно был уже в 1263 году, когда под сенью этой иконы принял схиму с именем Алексий князь Александр Ярославич Невский, на возвратном пути из татарской Орды в Россию скончавшийся 14 ноября в этом же году в Феодоровском Городецком монастыре, который устроен был на прежнем месте пребывания подлинной иконы в кладбищенской церкви (ныне второклассный мужской общежительный Богородицко-Радиловский монастырь {е}).

В повести о явлении Феодоровского образа Богоматери, напечатанной в 1778 году вместе со службой на празднество явления его с рукописной таковой же службы, равно в описании костромского Успенского собора протоиерея Иакова Арсеньева (изд[ание] 1837 года) сказано одинаково, что Феодоровская икона явилась: а) великому князю Василию рекомому Квашне Костромскому и Галичскому, сыну благоверного и великого князя Георгия Ярослава Владимирского, внуку благоверного князя Александра Невского, и б) в 6747, то есть 1239 году. Но несомненно, что в этом показании имеется двойная погрешность – номинальная и хронологическая. По авторитетному замечанию Карамзина (38 примечание к IV тому «Истории Российского  государства»), в числе русских князей никогда не было Василия Георгиевича, ибо у великого князя Георгия Всеволодовича Владимирского (+ 1238 г. в битве с татарами при реке Сити), не говоря о том, что он не имел имени Ярослава, были дети Всеволод, Мстислав и Владимир и не было сына Василия; к тому же последний, если бы такой был, приходился бы двоюродным братом, а не внуком Александру Невскому как сыну отцова брата Ярослава Всеволодовича. Затем, этот великий князь Василий Костромской назван и Галичским, между тем Галич не был в зависимости от города Костромы. Не вдаваясь в исследование происхождения означенной погрешности, мы должны сказать, что великий князь Василий Костромской был девятый сын Ярослава Всеволодовича и родной брат Александра Невского (Хронограф, «Ядро российское» {f}, «История Российского государства» Карамзина). Только один он, Василий Ярославич, будучи великим князем владимирским, назван вместе костромским как потому, что город Кострома дан был ему в удел с малолетства, так и потому, что (с. 760) во время своего шестилетнего великого княжения он жил в Костроме, а не [в] стольном городе Владимире. Что же касается того, что в некоторых рукописных повестях явление чудотворной иконы Богоматери князю Василию Костромскому (16 августа) относится к 1239 году, то это показание составляет явный анахронизм, ибо князь Василий родился только в 1241 году (Карамзин, 28 примечание к IV тому «Истории Российского государства»), великим же князем в городе Костроме тогда был выше упоминаемый Ярослав Всеволодович. По ходу речи в рукописных сказаниях 1239 год относится собственно к нашествию «окаяннаго и свирепаго и прегордаго и мерзкаго мучителя Батыя» и разорению великокняжеского города Владимира и Городца; но в рукописи о явлении Феодоровской иконы Богоматери при описании как нападения татар на город Кострому, так и чуда поражения их при князе Василии Костромском совершенно не упоминается имени Батыя, равно нигде в отечественной истории не встречаем сведений о том, что около половины XIII века были набеги Батыя на города Галич, Ярославль и Кострому. Если же это нападение было не Батыево, между тем, по рукописным известиям, случилось в княжение Василия Ярославича, то событие это следует отнести к несколько позднейшему времени: или упомянутое в повести нашествие татар на город Кострому есть то самое, которое случилось в 1259–1262 годах («Софийский временник», 1, 270–271) и, следовательно, имело свое место во время удельного княжения Василия Ярославича в Костроме, или же событие может быть относимо к 1272–1274 {g} годам великого княжения того же Василия. Признается более вероятным – ко времени удельного княжения Василия Ярославича (и отнюдь не к 1239 году) относить чудесное явление ему иконы Божией Матери, и оно должно быть рассматриваемо как особое событие безотносительно к разорению Владимира и Галича [3].

Явленная князю Василию икона Божией Матери недолго пребывала в соборной старинной деревянной церкви Феодоровской: последняя была истреблена пожаром вскоре после чудесной, вследствие присутствия Феодоровского образа Богоматери среди войска, победы князя Василия, одержанной, вероятно, в 1259–1262 годах над татарами при так называемом Святом озере вблизи нынешнего Ипатиева монастыря. Тогда князь Василий «повеле устроити малу древяну церковь без замедления на время некое» – для поставления в ней чудотворной Феодоровской иконы. Спустя непродолжительное время и эта церковь сгорела от (с. 761) молнии, ударившей 23 июля в главу ее. Благочестивый князь Василий Ярославич из великого благоговения к явленному образу Божией Матери повелел для него устроить соборную каменную церковь на новом месте в честь Успения Пресвятой Богородицы, так как в этот день икона Ее была перенесена в город Кострому святым великомучеником Феодором Стратилатом. С окончанием постройки собора Успенского (который, заметим кстати, после значительных пожаров в 1654, 1679 и 1773 годах ныне представляется далеко не в первобытном его виде как извне, так и извнутри) явленная Феодоровская икона Богоматери перенесена в новый собор и поставлена в нем первоначально в алтаре за престолом – ввиду того, что образ этот в городецком храме был запрестольным, выносным, – со временем же поставлена отдельно от иконостаса вблизи царских врат, а впоследствии – в самый иконостас, по чиноположению церковному, по левую сторону царских врат. Ради чествования святого великомученика Феодора Стратилата князь Василий Ярославич повелел одновременно с устроением соборного храма устроить в приделе его церковь во имя Феодора Стратилата [4].

Относительно времени написания Феодоровской иконы Божией Матери не сохранилось сведений ни в письменных памятниках, ни в предании. Сами обыватели разоренного Городца, по признании этой иконы в городе Костроме за свою чудотворную, говорили князю Василию Ярославичу, что им совершенно неизвестно, кем икона написана и сколько времени пребывала у них. По древнему описанию, Феодоровская икона по принесении в город Кострому имела такой вид: «Написана масляными красками на сухой доске, мерою 1 аршин 2 ½ вершка в длину, 12 вершков в ширину». Матерь Божия изображена несколько склоняющей Свою главу к правому плечу; правой рукой Она поддерживает Богомладенца Иисуса, обнимающего Богоматерь, а левая рука покоится на груди. На обратной стороне иконы изображена святая великомученица Параскева, называемая Пятница; нижняя часть иконы имеет рукоять в 1 ½ аршина длины. Со времени (с. 762) чудесного своего явления Феодоровская икона Божией Матери не раз подвергалась опасности быть уничтоженной огнем, именно в два вышеозначенные пожара, истребившие Феодоровскую деревянную церковь, в которой она была поставлена. Но чудотворная икона оставалась невредимой: так, на третий день первого пожара она была найдена в пепле пожарища, во время же второго пожара была видима выше пламени стоящей на воздухе, поддерживаемая руками ангелов. Но со временем самое письмо на иконе по разным причинам стало утрачивать первоначальную свежесть и видимо нуждалось в некотором обновлении. Известны три обновления Феодоровской иконы, совершенные по усердию и повелению царственных особ, при чем сохранены все существенные черты явленной иконы. В первый раз обновление этого образа разрешено грамотами царя Михаила Феодоровича и патриарха Филарета Никитича от 20 апреля 1636 года и совершено 4 мая того же года при архимандрите Ипатиева монастыря Тихоне и соборном протопопе Феодоре. Второе обновление Феодоровской иконы Богоматери было «по обещанию от скорби и по челобитью дияка Иакова Поздышева» с разрешения царя Феодора Алексеевича и московского патриарха Иоакима в апреле 1677 года при архимандрите Ипатиева монастыря Антонии и протопопе Сергии и было торжественно празднуемо со всем церковным благолепием; обновление состояло в том, что на изображение была наложена новая олифа. В третий раз Феодоровская икона обновлена в царствование Елизаветы Петровны в 1745 году с благословения Святейшего Синода, живописью изографа города Ярославля иерея Иоанна Андреева, при первоназначенном на Костромскую епархию (но не бывшем на ней) епископе Симоне Тодорском, при соборном протопопе Иакове, под наблюдением богоявленского архимандрита Никанора и игрицкого игумена Досифея {h}.

Несомненно, что Феодоровская икона Богоматери явилась князю Василию Ярославичу без всяких наружных украшений, но в таком виде оставалась, конечно, недолгое время. Князь Василий после известной чудесной победы над татарами вблизи города Костромы «повеле чудотворную икону Пресвятыя Богородицы украсити златом и сребром и каменьем драгим и бисеры многоцветными и жемчуги осадити драгими». Далее известно, что царь Михаил Феодорович, глубоко благоговея пред Феодоровской иконой Божией Матери, за год до своего прибытия 10 сентября 1620 года пешком в город Кострому {i} нарочито для поклонения этой великой святыне, в чувстве благодарности по случаю заключения 1 декабря 1618 года мира с беспокойной Польшей, прислал доселе сохраняющиеся в соборной риз(с. 763)нице драгоценные украшения к этой иконе: так называемые рясны или привески длиной более полуаршина при ширине в один вершок, низанные в решетку по золотистой фольге крупным жемчугом, с золотыми колодками и кольцами, из коих первые украшены изумрудами, яхонтами и бурмицкими зернами. На колодках рясн имеется нарезанная надпись: «Божиею милостью великий государь, царь и великий князь Михаил Феодорович всея Руссии самодержец и великая старица Марфа Иоанновна приложили сии рясны на Кострому в соборную церковь к чудотворному образу Пресвятыя Богородицы Феодоровския в пятое лето государства своего». Также царь Михаил Феодорович [5] прислал жемчужную ризу накладную, на которой по грунту мелкого жемчуга низаны травы и разводы самым крупным жемчугом; между звездами восточного хрусталя устроен финифтяный крест и золотые скобы, украшенные яхонтами и алмазами; в ряду многих цветных камней обращает на себя особенное внимание лазоревый камень «баус» с рельефным изображением св[ятителя] и чудотворца Николая. В писцовых книгах города Костромы от 1628–1630 годов значится следующее: «Образ Пресвятыя Богородицы Феодоровския в киоте с притворы, а в притворех писаны праздники и святые, а чудотворный образ обложен серебром, на полях шестнадцать праздников льяных [литых], золоченых, да в верхнем поле две вставки, да серавик, да два жемчуга бурмицких – приклад царя Михаила Феодоровича». Затем, в 1805 году Феодоровская икона Богоматери украшена золотой ризой на пожертвования костромских граждан, при чем на иконе на своих местах оставлены драгоценные камни. Ныне украшающая чудотворную икону риза – из чистого золота 92 пробы, весом 23 фунта 6 золотников, устроена в 1891 году на средства кафедрального собора, стоимостью свыше 23 тысяч рублей.

Для церковного чествования чудотворной Феодоровской иконы первоначально в Костроме установлены два торжественных праздника. Один из них – в старом соборном храме 15 августа в день Успения Божией Матери, когда костромичи в (с. 764) первый раз видели эту икону носимой по городу святым великомучеником Феодором Стратилатом. В этот день церковная служба в честь Феодоровской иконы совершается, как и прежде, в соединении с праздничной службой Успению Божией Матери. Накануне этого праздника в 2 часа дня, после малой вечерни, торжественно совершается местным епископом молебен Божией Матери с провозглашением многолетия. Во время всенощного бдения соборный храм и колокольня с наступлением сумерек бывают красиво освещены с внешней стороны разноцветными фонарями. Продолжением этого праздника является другой праздник – 16 августа в Спасо-Запрудненском храме по случаю самого явления иконы Богоматери князю Василию Ярославичу и принесения ее в город Кострому. Затем, в честь Феодоровской иконы при царе Михаиле Феодоровиче установлен еще притом главный праздник {j} в Успенском соборе – 14 марта, в воспоминание того, что в это число 1613 года 16-летний Михаил Феодорович Романов в Ипатиевом монастыре изъявил согласие быть царем московским, всецело отдавшись покровительству Божией Матери, Феодоровскую икону Которой он как костромич особенно чтил, привыкши обращаться с молитвой пред ней еще в детстве, когда по временам проживал с своей матерью инокиней Марфой Ивановной в Костромском кремле – в собственном доме матери вблизи Успенского соборного храма.

Для того чтобы выяснить весьма важное для России значение этого события, послужившего основанием к установлению особого празднества в честь Феодоровской иконы Богоматери, под покровительством и благословением Которой совершилось само событие, представим себе тогдашнее положение России. То были смутные времена, тягчайшие для Русского государства и Православной Церкви, так как Россия была внешне разорена злодействами поляков и литовцев, безнаказанно производивших насилия в городах и весях, и главное – глубоко потрясены были основы государственной ее жизни самыми появлениями самозванцев, претендовавших на царский трон, усиленными стремлениями утвердить на московском престоле польского королевича Владислава, сына Сигизмунда; печальное и даже гибельное состояние России обусловливалось или довершалось и гнусными интригами и раздорами среди русских вельмож, из коих оказалось немало изменников отечеству. Но великими трудами избранных Промыслом для спасения Русского государства витязей – князя Димитрия Михайловича Пожарского и Козьмы Минина и келаря Троице-Сергиевой лавры Авраамия Палицына – Москва и затем вся Россия к концу 1612 года была очище(с. 765)на от врагов внешних, и для надлежащего умиротворения отечества и упрочения государственной власти оставалось избрать главу государства – царя православного. Вот на великом земском соборе в Москве 21 февраля 1613 года выбор единодушно пал на молодого боярина Михаила Феодоровича – из рода Романовых, которого еще патриарх Гермоген указал в царя России. В неделю Православия на верность Михаилу Феодоровичу как царю присягнула вся православная Москва, равно его же искренно желали иметь царем и все русские люди в городах и уездах. Из Москвы уже 2 марта было отправлено в город Кострому великое посольство из именитых сановников государства, из духовного чина во главе с Феодоритом, архиепископом Рязанским, и из бояр и всяких высших чинов, с предложением царского скипетра Михаилу Феодоровичу. Между тем последний, еще недавно, 25 октября 1612 года, быв освобожден из плена, в котором держали его поляки, завладевшие Москвой, проживал тогда в костромской вотчине – селе Домнино и совершенно не ведал о совершившемся в Москве избрании его на трон российского царства. Но прежде чем этот сонм представителей-патриотов успел прибыть в город Кострому, Михаил Феодорович подвергся великой опасности от поляков. Узнавши вскоре о том, что вельможи русские и народ решительно и единодушно избрали себе царем юного Михаила вместо ранее предположенного королевича Владислава, поляки составили дерзкий умысел – для воцарения последнего отнять у России новоизбранного православного царя. Одному из польских отрядов, безнаказанно бродивших по России для грабежа, поручено было проникнуть в отчину бояр Романовых – село Домнино, чтобы там захватить Михаила Феодоровича и отправить его в Польшу, а в случае сопротивления и убить этого избранника на царство. Но жизнь всенародному избраннику спасла патриотическая хитрость крестьянина Ивана Сусанина. Быв встречен отрядом поляков вблизи деревни Деревнищ, всего в трех верстах от Домнино, он должен был по их приказу явиться невольным проводником к усадьбе Романовых: и вот он, догадавшись о злом умысле поляков, как бы с целью указать им надлежащую дорогу к усадьбе намеренно заводит своих спутников подальше от большой туда дороги в лесную глушь. Ночью же в лесу, во время сна утомившихся поляков, Сусанин нашел возможность с большой осторожностью передать разыскавшему его зятю Богдану Сабинину о великой опасности для бояр Романовых, при чем просил как можно скорее известить их об этом. Затем, утром Иван Сусанин снова повел поляков блуж(с. 766)дать по лесным чащам, как бы стараясь отыскать затерянную дорогу к селу Домнино; после того как этот доблестный старец-патриот неустрашимым признанием разрешил сам догадку поляков, что они обмануты своим проводником, он близ села Исупово, в 10 верстах от села Домнино, был убит поляками. Извещенные Богданом Сабининым о столь близкой угрожающей юному Михаилу Феодоровичу опасности от злодеев, инокиня Марфа Ивановна и сын ее поспешно достигают города Костромы. Жители города, уже ожидавшие прибытия московского посольства, приняли Михаила Феодоровича с великой честью и упросили поместиться в Ипатиевом монастыре – в келиях, воздвигнутых на иждивение Бориса Годунова, признавши, что монастырь этот – более приличное место для новоизбранного царя, чем осадный двор инокини Марфы Ивановны вблизи Успенского собора в Костромском кремле. Между тем поляки, узнавши от умирающего случайного их проводника о том, что Михаил Феодорович скрылся из села Домнино, не осмелились следовать за ним в город Кострому и удалились к Белу озеру.

В воротах Ипатьевской обители 14 марта, в воскресенье четвертой недели Великого поста, предстало пред вышедшего навстречу процессии Михаила Феодоровича московское посольство в торжественном крестном ходе, в преднесении принесенных из Москвы икон Владимирской Божией Матери и Московских чудотворцев и из Костромы чудотворного Феодоровского образа Богоматери, и, сопровождаемое несметным множеством воинских и гражданских чинов и народа, подало ему от всея России грамоту об избрании его на всероссийский престол. Ко всеобщему горестному изумлению, Михаил Федорович смиренно в течение шести часов решительно отказывался принять на себя тяжелое бремя правления – по молодости и неопытности в управлении при столь крайне бедственном состоянии России, разоренной и измученной поляками, шведами и русскими крамольниками. Но когда человеческие убеждения оказались ничтожными пред непреклонной волей Михаила, выборные от духовенства – архиепископ Рязанский Феодорит и Авраамий Палицын – прибегли к заступлению Небесной Царицы. Взявши честные кресты и чудотворные иконы, они приблизились к юному Михаилу Феодоровичу, при чем архиепископ Феодорит твердым голосом произнес: «Не будь противен воле Божией! Не мы предприняли сей подвиг, но Пречистая Матерь Божия возлюбила тебя, устыдись пришествия Ея!». Эта столь торжественная минута решила участь царства. При воззрении на лик Богоматери Михаил Феодорович и инокиня Марфа потрясены были до глубины (с. 767) души; твердость их поколебалась. Проникнутая чудной преданностью воле Божией инокиня-старица наконец выразила свое согласие и с твердостью сказала сыну: «Исполни волю Божию! Это Божие дело, а не человеческий разум!». Тогда Михаил изъявил свое согласие, сказавши: «Буди тако, если есть на это дело воля Божия!». Вслед за этим Марфа Ивановна, взявши сына за руку и вместе с ним в рыдании преклонивши колена пред чудотворной Феодоровской иконой Богоматери, произнесла: «Се Тебе, о Богомати, в Твои пречистыя руце предаю чадо мое! Наставь его на путь истинный, устрой ему полезная и всему православному христианству!». Тотчас же возложили на Михаила Феодоровича животворящий крест, поднесли ему царский скипетр, и затем самодержец всей России изволил слушать в Троицком соборном храме Ипатиева монастыря Божественную литургию и торжественное молебствие с возглашением многолетия царю богоизбранному. С тех пор по случаю этого воцарения при явной воле Божией день 14 марта доселе празднуется Православной Русской Церковью в честь Феодоровской иконы Божией Матери. Радостно было это событие воцарения [6] Михаила Феодоровича не для одной Костромы, которая более других городов оказалась счастливой тем, что она дала и первая приветствовала богоизбранного царя; этим воцарением вскоре же обрадована Москва и вся Россия; по словам летописца, «бысть радость на Москве паче первыя», то есть радости Москвы только по случаю единодушного избрания царя православного. Не можем здесь не заметить, что чрез это знаменательное для всей России событие, совершившееся в Ипатьевском монастыре, последний приобрел себе важное историческое значение. И справедливо сказать, что «если по суду истории Новгород знаменит бывшей в нем колыбелью монархии, Киев – купелью христианства в России, а в Москве спаслись отечество и вера, то в 1613 году и знаменитость Новгорода и честь Москвы совокупно перешли на Кострому, из которой исшел на спасение отечества и веры родоначальник благословенного Богом Дома Романовых» [7].

Установленное в 14 день марта празднество первоначально (с. 768) совершалось по службе, составленной на 15 день августа; но в 1778 году составлена новая служба, в которой имеются указания на некоторые обстоятельства, сопровождавшие избрание и воцарение Михаила Феодоровича, и она-то совсем заменила ранее составленную службу церковную. Празднество 14 марта в кафедральном храме костромском начинается накануне, в 2 часа, малой вечерней с молебном Божией Матери, который совершается епископом со всем городским духовенством, при чем торжественно и умилительно исполняется «параклисис» (канон) попеременно на два клироса. Сверх этого, царем Михаилом Феодоровичем установлен на 14 марта свой придворный праздник в честь Феодоровской иконы Божией Матери, точный список коей с чудотворной иконы царь взял с собой в Москву при отправлении 19 марта 1613 года из Костромы и поместил в придворной московской, что в Кремле, в сенях, церкви в честь Рождества Пресвятой Богородицы. С 1613 года в Рождество-Богородицкой церкви ежегодно на память восшествия на всероссийский престол Михаила Феодоровича Романова совершалось празднество пред этим Феодоровским образом Богоматери – который тогда же и впоследствии богато украшен золотом, серебром и драгоценными камнями и жемчугом. Празднество это с царскими выходами накануне и в самый праздник, по уставу московских патриархов, было во всех отношениях уравнено с праздником Благовещения Пресвятой Богородицы, и церковная служба совершалась патриархом по так называемой благовещенской главе {k}, то есть с литургией святого Иоанна Златоуста и с разрешением рыбного стола. Из сохранившихся известий XVII века об этом празднестве видно, что положенный на 14 число марта праздник переносим был по воле государей на иной более торжественный день, нежели тот, который случался под 14 числом, – так переносился он то на 12, то на 15, а иногда на 9, 20, 28 числа марта, и это в те годы, в которые 14 число марта приходилось в день постный, то есть среду или пяток, – которому не соответствовала присвоенная этому празднику служба по благовещенской главе. Что праздник в честь Феодоровской иконы Богоматери, составляющей фамильную святыню в царственном Доме Романовых, был почитаем как один из великих праздников и при последующих царях, свидетельствуют «Выходы государей и царей» {l} в праздники Феодоровской иконы Божией Матери от 1647 по 1678 год, царей Алексея Михайловича и Феодора Алексеевича, с подробным описанием царских нарядов таких, какие употребляемы были русскими царями только в великие праздники. Благочестивое внимание цар(с. 769)ственного Дома к празднеству Феодоровской иконы Божией Матери в царствование великих государей Иоанна и Петра Алексеевичей видно из данного в 1688 году «жалованья бывшим в приезде Печерскаго монастыря наместнику Варлааму Ясинскому, да Антониевых пещер блюстителю Паисию, трем слугам монастырским, всего 22 человекам для празднества Пресвятыя Богородицы Феодоровския 14 марта». По особому повелению императрицы Елизаветы Петровны доныне отправляется в придворной Рождество-Богородицкой церкви акафист Божией Матери и ежегодно 14 день марта празднуется торжественной службой в честь Феодоровского образа Богоматери. Благоговейное чествование и празднование Феодоровской иконы и доселе продолжается в императорском Доме Романовых; в ризнице Большого собора Зимнего дворца в Петербурге между прочими святынями хранится древний Феодоровский образ Богоматери. Глубоко почитая этот образ, почивающий в Бозе император Александр III выразил свою волю о возведении в честь ее храма в резиденции царствующего Дома Романовых. В настоящее время особый комитет, состоящий под августейшим покровительством великого князя Михаила Александровича, поставил себе целью завершить к предстоящей радостной для всей России трехсотлетней годовщине царствования Дома Романовых завет почившего монарха построением в Санкт-Петербурге храма в честь чудотворной Феодоровской иконы Божией Матери.

Феодоровская чудотворная икона имеет постоянное местопребывание в Успенском соборном храме во время совершения в нем богослужений летом, преимущественно же в Богоявленском храме {m}, и помещается в иконостасе с левой стороны царских врат в особо устроенном месте. Здесь-то в будничные и праздничные дни верующие имеют возможность помолиться пред Феодоровской иконой Богоматери и воздавать подобающее святыне почтение и поклонение. Нельзя не сказать, что по окончании каждой дневной службы – утрени, литургии и вечерни, хотя бы и не было просьб от молящихся, совершается по установившемуся обычаю молебное пение пред Феодоровской иконой по чину «канона молебнаго ко Пресвятой Богородице, поемаго во всякой скорби душевней и обстоянии», но с тропарем и кондаком из службы Феодоровской иконы и с возглашением в конце молебна особой молитвы ко Пресвятой Богородице. По временам, именно после ранней и поздней Божественной литургии и вечерни, Феодоровская икона Богоматери уносится на короткое время в частные дома граждан по их приглашению для совершения молебнов по разным событиям радостным или (с. 770) скорбным, в ожидании ли святой помощи против грозящей беды, или в благочестивое ознаменование глубокой благодарности за полученные благодеяния, или же для освящения начала доброго дела и благопоспешения его. Затем, по случаям храмовых праздников в городе Костроме чудотворная Феодоровская икона переносится в приходские городские церкви накануне храмовых их праздников пред всенощным бдением, откуда возвращается в соборный храм уже по окончании праздничной литургии. Во всех таких случаях Феодоровская икона бывает поднимаема и носима не иным кем, как священнослужителями, даже преимущественно священниками в память того небесного указания, по которому этот образ при самом явлении князю Василию Ярославичу допустил быть снятым с дерева лишь священниками. Сверх того, в продолжение года из костромского соборного храма совершается с чудотворной Феодоровской иконой восемь крестных ходов, так называемых генеральных или общих ходов всего городского духовенства. Еще по повелению царя Михаила Феодоровича были установлены такие крестные ходы вокруг города и в храмовые праздники, при чем воеводы должны были посылать на эти процессии стрельцов и пушкарей для чести и охранения чудотворной иконы. Генеральные крестные ходы с Феодоровской иконой Божией Матери вместе с другими великими святынями города Костромы совершаются: 1-й – в день Крещения Господня чрез Молочную гору на реку Волгу для водоосвящения; 2-й – в день Преполовения святой Пятидесятницы по сохранившейся части кремлевского вала на Волгу для водоосвящения; 3-й – накануне Троицына дня в Ипатиев монастырь по случаю храмового праздника в его соборном храме, в котором икона и остается в течение трех дней; 4[-й], 5[-й] и 6-й крестные ходы – в три воскресных дня после недели Всех святых, вокруг города, с обхождением в каждый раз известной его части, в память избавления города Костромы от чумы, бывшей в 1655 году {n} при царе Алексее Михайловиче, когда умерло до 3461 человека, не включая сюда малолетних и женщин, и опустело до 1276 жилых помещений; 7-й – в первый день августа на Волгу для водоосвящения и 8-й – в 16 день августа в Спасо-Запрудненский храм. Все эти крестные ходы представляют величественную картину по церковному благолепию своему, по многочисленному стечению богомольцев всякого состояния, пола и возраста как из городских, так и сельских обывателей. Наконец нельзя не сказать и о том, что с 1861 года по разрешению Святейшего Синода с недели святых жен-мироносиц чудотворная Феодоровская икона Божией Матери бывает увозима в город Галич. Установился обычай во (с. 771) время проезда в этот город и обратно останавливаться для служения (по праздничному чину) в храмах и для молебных пений по домам в попутных городах Судиславле и Буе, в некоторых монастырях и во многих селах и деревнях. В Галиче Феодоровская икона пребывает более двух недель, в других же городах не более двух суток, в некоторых селах, где совершается в церкви богослужение – сутки, в других и особенно в деревнях пребывает лишь несколько часов для совершения молебнов нередко с водосвятием, иногда с акафистом. Пребывание Феодоровской иконы вне города Костромы продолжается более месяца, до субботы святой Пятидесятницы, и во все время путешествия икона святая служит предметом глубокого благоговейного почитания и поклонения верующих.

Причина величайшего благоговения костромичей всех времен к Феодоровской иконе Богоматери заключается, несомненно, в многочисленных чудотворениях от святой иконы, которые со времени самого явления ее князю Василию Ярославичу совершаются до последних лет, но, к сожалению, лишь немногие из чудес от Феодоровской иконы сделались общеизвестными, особенно вследствие того, что в бывшем в 1773 году большом пожаре в Успенском соборе подверглось уничтожению огнем полное описание этих чудес. Из занесенных в старые летописи чудес и на основании изображений их как на стенах паперти Успенского собора и в нем самом, так и на серебряных, устроенных вокруг чудотворного образа дщицах чеканной работы с эмалью, мы лишь кратко укажем на благодатные знамения от этой иконы как вскоре по появлении ее, так и в последующие времена. Не говоря о том, что появление святой иконы Божией Матери в городе Костроме из разоренного Городца, совершившееся без участия в том людей, само по себе есть великое чудо, эта икона ознаменовала себя в те древние времена тем, что она осталась невредима во время двух пожаров, истребивших первоначальный и новоустроенный князем Василием Ярославичем соборный деревянный Феодоровский храм, в котором была поставлена эта икона. Затем, в дни княжения того же Василия, взявшего в поход против татар Феодоровскую икону Богоматери, враги были ослеплены огненными лучами от святой иконы этой и в величайшем смущении разбежались, многие же из них убиты или взяты в плен. На месте этой битвы вблизи Ипатьева монастыря около озера, которое с того времени в память чудесной победы получило название «Святое озеро», в последние времена сооружена каменная часовня для поставления Феодоровского образа Богоматери взамен существовавшего в начале XIX века дубового столба с вырублен(с. 772)ным местом для помещения такого же образа. Весьма многие чудеса, особенно после первого обновления Феодоровской иконы в 1636 году, записаны в сказаниях об этой святой иконе, таковы: исцеление юноши Михея от падучей болезни (1[-е] чудо) {o}, исцеление слепых: жены Антониды (2), Параскевы (4) и Ирины (10), Иулиана (22), Ульяны (26), Ермолая (32), исцеление кликуши Ирины (3), Татьяны (8), Анны (17), старицы Афанасии от женской болезни (5), Иосифа (6) и Иоакима (12) от падучей болезни, Иоанна от лунатизма (7), Фотинии от расслабления ног (9), Параскевы (11), Марии (20) и Матроны (21) от головных болей, Тихона (13), Косьмы (15), Елены (23), Кирилла (25), Марфы (28) от расслабления, Матроны от паралича руки (14), Стефана от водянки (16), Татьяны от лютых ломот во всем теле (18), Ульяны от глазной болезни (19), Евфимии от паралича языка (24), Кирилла от общего паралича (25), Евфросинии (27) и Якова (31) от огневицы, умалишенных Марфы (29), Ивана (30), Антониды (33), Пелагеи от головной боли и слепоты (34), есаула Ивана Иловайского от рабства и плена у черкесов в 1733 году и многие другие. В заключение не можем не сказать, что мощное покровительство и великие милости Божией Матери оказываются до последних времен всем прибегающим к Ней с верой и возносящим теплые молитвы пред чудотворной Феодоровской Ее иконой. Облагодетельствованные от нее, получившие исцеления от различных недугов телесных и душевных, не перестают в соборном храме, местных церквах и чаще в своих домах доныне славословить Пресвятую Матерь Божию как Заступницу за нас усердную, как Целительницу от недугов и великую Ходатаицу пред престолом Всевышнего и Сына Своего.

(1911, № 2, с. 29)

II

Основание на Запрудне церкви и монастыря в честь Нерукотворенного образа Христа Спасителя. Состояние Спасо—Запрудненского монастыря, особенно в XVII–XVIII веках, и упразднение его. Храмы Божии в нем в XVIII веке и духовная семинария. Вид чудотворного Нерукотворенного образа Спасителя и обновление иконы. Чествование этой иконы, особенно 16 августа. Проявления благодатной силы Божией от образа Спасителя. Крестные ходы с этим образом в городе и хождения в окрестных селениях. Отношение старообрядцев к Нерукотворенному образу Спасителя.

– Происхождение и утверждение иконопочитания в христианской Церкви. Основания и характер почитания святых икон и великая польза его для верующих.

В ряду местночтимых в городе Костроме святынь предмет глубоко благоговейного чествования со стороны жителей города и ближайших его окрестностей составляет, кроме Феодоровской иконы Божией Матери, Нерукотворенный образ Христа Спасителя, находящийся в Спасо-Запрудненском храме. Церковь эта – собственно загородная, расположена на северной окраине города Костромы на правом берегу речки Запруденки, впадающей в реку Кострому немного выше Ипатьевской слободы и монастыря. Занимаемая церковью и прилежащими строениями местность – сухая и возвышенная, но кругом низменная и болотистая, ежегодно заливается водой при весенних разливах рек Волги и Костромы и в отдаленной древности покрыта была сплошным дремучим лесом, в котором тогда водилось много зверей и птиц. Здесь-то костромской князь Василий Ярославич Квашня во время охоты 16 августа удостоился чудесного явления на сосновом дереве иконы Пресвятой Богородицы, так называемой Одигитрии. После того как явленный этот образ был торжественно перенесен священниками города Костромы в соборный городской храм во имя святого великомученика Феодора Стратилата, благочестивый князь Василий, желая увековечить в памяти потомства это чудо, «на месте том, идеже обретеся икона Богородицына, повеле церковь возградити во имя Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, Нерукотвореннаго образа Его, и монастырь устроити повеле». По древнему преданию, служащему дополнением этого (с. 30) летописного известия, монастырь на Запрудне и в нем храм в честь Нерукотворенного образа Спасителя сооружены были князем Василием Ярославичем немедленно или не позднее года по чудесном явлении ему иконы Божией Матери. Новопостроенный монастырь был мужской, притом первый в городе Костроме; от имени главного своего храма и местной речки Запруденки он назывался Спасо-Запрудным и, без сомнения, был обеспечен дарованными князем несколькими угодьями.

Не сохранилось документов, по которым можно было бы составить определенное представление о первоначальном состоянии этого монастыря и даже до времен XVI века. Только уцелевшие древние напрестольные евангелия от 1654 и 1685 годов, Шестоднев от 1688 года, Пролог от 1680-х годов и от 1702 года и серебропозолоченный потир от 1675 года, составлявшие собой вклады «во обитель Нерукотвореннаго образа Всемилостиваго Спаса, зовомый Запрудный монастырь, иже в граде Костроме» – за посадом, дают основание заключать о существовании этой обители в XVII веке. Вследствие некоторой прежде отдаленности от города, монастырь Спасо-Запрудненский был вообще небогатый. Ему принадлежала, между прочим, пожертвованная благочестивыми костромичами земля, которую для поддержания обители и продовольствия братии возделывали находившиеся в ее ведении крестьяне. Между прочим, к этому монастырю причислены были крестьяне, жившие в отдельном селении между ним и городом Костромой, которое со временем вошло в состав города и ныне называется Старо-Троицкой улицей. Во времена всероссийских патриархов монастырь на Запрудне назывался домовым патриаршим и писался так: «Патриарший домовый Спасский Запрудненский монастырь», а с учреждением Святейшего Синода он стал принадлежать синодальной области. В 1721 году в этом монастыре, кроме строителя Павла, было лишь четыре монаха; «в посеве хлеба на монастырской пашне ржи 14 1/8 четверти, овса 27 четвертей, ячменя 3 1/16 четверти, гороху 3 полуосьмины, пшеницы по 4 чети с полуосьминою, в иной год и меньше; к тому-ж монастырю написано полтретьи мельницы». В июне 1722 года архимандрит Ипатиева монастыря Серапион в качестве судьи Костромского духовного правления дал следующий о Спасо-Запрудненской обители отзыв в своем донесении Святейшему Синоду о беспорядочном положении малобратских монастырей и пустыней в Костромской провинции: «Под монастырем Ипатьевским в версте Запрудная пустыня, а в ней строитель да один монах, да и в других пустынях обретаются по два и по три монаха, и живут во всяком безчинии и безстрашии, бродят безпрестанно (с. 31) по городу». Но преимущественно вследствие бедности Спасо-Запрудненский монастырь был малобратственным. Согласно донесению Иова, архимандрита Богоявленского (тогда и до конца 1847 года мужского) монастыря, Святейший Синод указом от 9 ноября 1724 года приговорил: «Спасский Запрудный монастырь с угодьи и со всяким заводом приписав к Богоявленскому монастырю упразднить и обретающихся в нем монахов вывести и все, что прилично, перевесть в Богоявленский монастырь». Однако по ведомости о кафедрах и монастырях 1744 года за Спасо-Запрудненским монастырем числилось крестьян 25 душ, которые помещались против монастыря по ту сторону речки Запрудни в двух слободках; затем упоминаются строители этого монастыря от 1728 даже до 1763 года – так, Иаков в 1728 году, Иларион [в] 1732 году, Матфей [в] 1739 году, игумен Анастасий [в] 1750 году; Игнатий иеромонах, игумен Запрудненского монастыря в половине 1763 года; наконец, известны указы Костромской духовной консистории от 1760 года на имя строителя этой обители. Ввиду означенных данных следует заключить, что указ Святейшего Синода от 9 ноября 1724 года об упразднении Спасо-Запрудненского монастыря по каким-то причинам не был приведен в исполнение. Из того же, что с 1764 года консисторские указы даны на имя священнослужителей бывшего Спасо-Запрудненского монастыря, должно полагать, что этот монастырь продолжал, хотя, вероятно, в зависимости от Богоявленской мужской обители, свое существование до самого учреждения так называемых монастырских штатов в 1764 году. Тогда монастырь на Запрудне за недостаточным обеспечением упразднен, после чего церковь во имя Христа Спасителя стала ружной – получая от кафедрального Успенского собора на свои потребности 60 рублей в год ассигнациями и 50 рублей на содержание священника, дьячка и пономаря, при чем на продовольствие причта была дана земля в количестве 37 десятин. Впрочем, состояние церкви и причта в отношении содержания сделалось вполне достаточным с тех пор, когда по примеру именитого костромского гражданина И.Т. Стригалева, похороненного при Спасо-Запрудненской церкви в 1783 году, место около нее стало кладбищем местных богатых граждан – Стригалевых, Солодовниковых, Дурыгиных, Карцевых и других [8]. Но с изменением счастливых обстоятельств благодетелей-фабрикантов содержание Спасо-Запрудненского храма и причта ухудшилось в 1820-х годах и настолько, что цер(с. 32)ковь сделалась во всех отношениях наибеднейшей.

Относительно храмов Божиих в Спасо-Запрудненском монастыре известно только, что до конца XVII века существовала в нем лишь деревянная церковь в честь Нерукотворенного образа Христа Спасителя, которая была сооружена на месте явления иконы Одигитрии князю Василию Ярославичу. Престол в церкви был установлен, по преданию, над пнем, сохранявшимся даже до 1754 года, от той сосны, на которой дивно явилась князю так называемая Феодоровская икона Богоматери. В мае 1701 года, по прошению строителя этого монастыря Павла о построении каменной церкви, местоблюстителем патриарха митрополитом Стефаном дана ему сборная память. В XVIII веке в монастыре, лет за 10–15 до упразднения его, находились две небольшие церкви; на месте деревянного храма двухэтажная каменная (с 1754 года): вверху во имя Нерукотворенного образа Христа Спасителя для летнего служения (холодная), и внизу – две церквицы, направо – в честь Феодоровской иконы Божией Матери и святого Алексия митрополита, а налево – в честь святого великомученика Феодора Стратилата, для зимнего служения. Колокольня стояла отдельно от храма. В семи саженях от каменной церкви к югу, на самом берегу речки Запрудни, находилась небольшая деревянная теплая, внутри оштукатуренная церковь в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы; последняя за ветхостью уничтожена в 1809 году. В 1758 году костромской епископ Дамаскин устроил в Спасо-Запрудненском монастыре деревянный большой корпус, в который из Симеоновского монастыря, бывшего вблизи нынешней Богоотцовской церкви, перевел духовную семинарию, а в 1759–1760 годах он же построил в роще за церковью деревянный дом со службами для временного помещения своего, известный под названием «стеклянный дворец»; по обеим сторонам его возвышались две земляные насыпи с устроенными беседками, в которых семинаристы, разделившись на два хора, исполняли духовные кантаты. Тому же епископу принадлежало сооружение при стеклянном дворце деревянной крестовой церкви в честь Благовещения Пресвятой Богородицы. Когда же в 1764 году был упразднен Спасо-Запрудненский монастырь, духовная семинария была помещена епископом Дамаскиным в монашеских кельях, где она пребывала до 1814 года, когда по причине уничтожения огнем семинарского учебного корпуса низшие классы семинарии (с. 33) (или духовное училище) переведены были в большой угловой каменный корпус в ограде Успенского собора, высшие же три класса (собственно семинария) помещены в зданиях Богоявленского монастыря. Ввиду того, что каменный храм (1754 [года]) оказывался тесным, между прочим, с увеличением числа учеников в семинарии, костромской купец и фабрикант В.И. Стригалев в 1806 году пристроил к нему обширную двухэтажную каменную церковь с колокольней (по разборке прежней колокольни). В верхнем этаже церкви устроен был теплый придел в честь Феодоровской иконы Божией Матери с полукруглым алтарем и с боковыми проходами в холодную церковь, а в нижнем этаже – обширная палата для семинарской библиотеки и для публичных диспутов семинаристов. В 1838 году в нижнем этаже, под сводом главного придела в честь Нерукотворенного образа Спасителя, снова устроен придел с южной стороны – в честь Введения во храм Божией Матери, тщанием купца Геннадия Д[митриевича] Солодовникова, а с северной стороны нижней церкви в 1855 году устроен придел во имя преподобного Димитрия Прилуцкого, усердием почетного гражданина Дим[итрия] Я[ковлевича] Дурыгина. В 1864 году верхний Феодоровский придел снова перестроен усердием фабрикантов Зотовых в двухпрестольный теплый: направо – в честь Феодоровской иконы Божией Матери и вместе во имя святого князя Владимира и мученицы Наталии, а налево – во имя преподобномученика Андрея иже в Крите и мученицы Татианы. В 1895 году и холодная церковь в честь Нерукотворенного образа Спасителя обращена в теплую.

За описанный период существования Спасо-Запрудненского монастыря и затем бесприходной церкви, а с 1861 года ставшей приходской, без сомнения, величайшую святыню в нем составлял тот Нерукотворенный образ Христа Спасителя, который издревле и особенно с половины минувшего века является предметом общего почитания среди костромских граждан. О происхождении этого образа сохранились от глубокой древности два предания. По одному преданию, Нерукотворенный образ Христа Спасителя, что на Запрудне, находился сначала в городском соборном храме во имя святого великомученика Феодора Стратилата и в день явления князю Василию Ярославичу иконы Богоматери был несен на Запрудню в крестном ходе в ряду других икон городских церквей для сретения явленного образа. Когда же на Запрудне были сооружены князем Василием деревянная церковь и монастырь, он повелел икону Нерукотворенного Спаса перенести из соборной церкви в новопостроенный храм. Другое предание говорит, что икона эта написана повелением того же князя вскоре по явлении (с. 34) так называемого Феодоровского образа Богоматери в воспоминание чудесного события, совершившегося в 1258–1262 годах на Запрудне в день праздника в честь Нерукотворенного образа Спасителя, и была назначена для постоянного пребывания в Спасо-Запрудненском храме. Если так, то происхождение этого образа Христа Спасителя относится к шестидесятым годам XIII века, и знатоки старинного иконописания признают этот образ весьма древним. Он помещается ныне, как и прежде, в главном иконостасе на правой стороне от царских врат; эта икона Спасителя с двумя ангелами, предстоящими по правую и левую Его сторону, написана на сосновых досках, сплоченных по-старинному; в лице Спасителя – исключительно темные тона [9]; на оборотной своей стороне икона сохраняет явно подтверждающие глубокую ее древность признаки выделки ее топором, или принадлежит к числу ныне крайне редкостных, так называемых рубленых икон, еще без применения пилы. В наличности икона имеет 1 аршин 10 вершков вышиной и 1 аршин 8 вершков в ширину, при чем по правой и левой стороне впоследствии когда-то приспособлены деревянные планки по 2 вершка шириной, без сомнения, в видах симметрии этой иконы по объему с рядовыми в иконостасе. Риза на иконе Спасителя и венец – массивные серебропозолоченные, при чем в венце во многих звездочках имеются восемь больших и весьма много малых бриллиантов и несколько других ценных камней.

Независимо от этих позднейших украшений, эта икона Спасителя сохранилась до наших времен почти в первобытном виде, по крайней мере не была переписана по старому фону и тонам. Правда, икона неоднократно была покрываема лаком; не столько от этого, сколько от давности времени и преимущественно вследствие наслоения пыли и копоти лик Христа Спасителя на ней уже к семидесятым годам минувшего столетия до того потемнел, что едва можно было различать очи и брови лика Спасителя, бороды же, носа, уст и волос на голове не было видно совсем. Ввиду такого состояния, по желанию и с благословения ныне покойного епископа Виссариона, произведено было в течение первых семи дней октября 1892 года поновление этой иконы. Оно состояло лишь в удалении с нее копоти, пыли и масла, произведено живописицей Алипией, монахиней костромского Богоявленского монастыря, и с замечательным искусством, причем новые краски не были налагаемы на святую икону. При этом обновлении икона Христа Спасителя при(с. 35)няла лучший вид, в котором древнее или первоначальное письмо выступает яснее, чем прежде.

Благоговейное поклонение Нерукотворенному образу Спасителя в Запрудненской церкви было воздаваемо уже с древних времен, но особенно высоко стали чтить его после того, как чрез этот образ многократно и открыто явлена свыше благодатная сила Божия; к сожалению, за отсутствием летописных данных нет возможности с точностью обозначить это время. Что жители города Костромы и окрестных мест издревле обнаруживали благоговейно-усердное поклонение Нерукотворенному этому образу Христа Спасителя еще в деревянном храме на месте чудесного явления так называемой Феодоровской иконы Богоматери, эту истину, сверх достовернейшего местного предания, разительно подтверждает пожертвованное сюда 16 августа 1698 года московским священником церкви Воскресения Христова на Успенском Вражке Прокопием Михайловым напрестольное евангелие, напечатанное в 1685 году. В этом евангелии, как и в евангелии от 1637 года, оказываются все листы тверды и новы, за исключением лишь тех листов, где напечатано 48 зачало в Евангелии от Луки, именно евангельское чтение убрусу; листы эти, очевидно от частого употребления, раздробились на части, почему издавна были подклеены бумагой; равно множество капель от восковых свечей желтых и белых составляет признак также продолжительного обращения с этим местом. Это обветшание и присутствие восковых капель в указанном лишь месте могут достаточно свидетельствовать о том, что назад два века с лишком иеромонахи Спасо-Запрудненской обители по просьбам богомольцев часто пред чудотворным образом Христа Спасителя совершали служение молебных пений, которое само по себе следует возводить, без сомнения, к более ранним временам. Особенно великое стечение богомольцев для поклонения этому образу бывает в праздник 16 августа, когда пред Божественной литургией с крестным ходом сюда ежегодно из Успенского соборного храма бывает приносима чудотворная Феодоровская икона Божией Матери {p}. В честь этой иконы, в память ее явления, тогда здесь совершается празднование совместно с празднеством в честь чудотворного Нерукотворенного образа Спасителя, как было празднуемо до 1613 года; но затем в память о воцарении Михаила Феодоровича Романова 14 марта 1613 года установлено особое церковное празднество в 14 день марта.

Старожилы Старо-Троицкой улицы города Костромы, ближайшие потомки тех, которые находились в ведении Спасо-Запруднен(с. 36)ского монастыря, в своих рассказах о достопамятных событиях минувшего века между прочим неоднократно упоминали о том, что граждане города Костромы во времена постигавших их болезней и скорбей и общественных бедствий спешили прибегнуть с молитвами к Нерукотворенному образу Христа Спасителя, что в Спасо-Запрудненской церкви, и по излиянии своих слезных прошений не раз получали избавление от различных бед и напастей. В памяти потомства особенно живо запечатлелись те случаи проявления благодатной силы Божией от этого чудотворного образа, которые относятся к 1831 и 1853 годам, когда в летние месяцы свирепствовала в городе Костроме холерная эпидемия. Жители Старо-Троицкой улицы, в это тяжелое время ища свыше утешения и помощи, приняли великую спасозапрудненскую святыню в жилища свои, и плодом их усиленной веры и великого благоговения было то, что среди жителей в этой улице не было ни смертных случаев, ни даже заболеваний от холеры, и это явление не осталось незамеченным со стороны жителей соседних улиц. Особенно же прославилась спасозапрудненская святыня в городе Костроме летом 1853 года, когда ни общественная молитва 8 июля на городской площади пред местными иконами, ни продолжавшиеся затем моления в храмах о прекращении холеры, ни тем более искусство врачей не могли ни остановить, ни ослабить ужасных и быстро губительных действий холеры среди обывателей города Костромы. Вот около половины июля быстро разнеслась стоустая молва о том, что в одну ночь некто три раза во сне получил откровение о том, что для прекращения холерной эпидемии должен быть вокруг всего города совершен крестный ход с Нерукотворенным образом Спасителя из Запрудненской церкви. В уважении просьбы граждан костромских вместе с исполняющим должность губернатора Петром Александровичем Брянчаниновым, по распоряжению епархиального начальства совершен был 19 июля крестный ход с этой чудотворной святыней, и чрез неделю уже не слышно было в городе о заболеваниях холерой и холерные больницы были закрыты. Нельзя здесь не упомянуть и о том, что в те же холерные годы благодатную помощь от Нерукотворенного образа Спасителя не раз испытывали на себе и жители окрестных мест города Костромы, например в 1853 году в селе Яковлевском, в деревне Оганино, в 1909 году жители Богословской близ Ипатиева монастыря слободы, при чем они по данному обету с верой и усердием принимали в свои жилища эту чудотворную святыню. В ряду многообразных случаев благодатной помощи от этого образа Спасителя она проявляется чаще всего в виде избавления от эпидемии, (с. 37) от губительного истребления хлебных посевов червем (в селе Сущево в 1870 и 1888 годах), от падежа скота, от пожаров и др[угого]. Среди жителей города Костромы и его окрестностей, конечно, небезызвестны отдельные случаи наказаний свыше за намеренное неуважение и презрение к этой святыне. Но все такие случаи обыкновенно или чаще не заносятся в письмена, а запечатлеваются на скрижалях сердец верующих и составляют достояние местных благочестивых преданий и сказаний.

Вследствие столь явственного свыше прославления Нерукотворенного образа Христа Спасителя, что в Спасо-Запрудненской церкви, в древние и поздние времена эта многовековая святыня для подобающего чествования и поклонения с верой притекающих к ней носима была и доныне бывает в трех летних так называемых генеральных крестных ходах из соборного храма вокруг известных частей города Костромы. Сверх того, этот образ чествуется во многих частных ходах крестных, например из Стефановской, Алексиевской и Сергиевской городских церквей вокруг прилегающих известных местностей. Чудотворная икона Спасителя с Запрудни бывает привозима также на многие храмовые праздники в городе Костроме. Летом же почти каждогодно прихожане семнадцати пригородных сел [10] со всеми их деревнями принимают спасозапрудненскую святыню в свою приходскую церковь. Тогда, обыкновенно по совершении водосвятного молебна, совершается крестный ход вокруг селения с окроплением полей и скота святой водой, затем православные принимают эту святыню по домам своим. Замечательно,  что даже закоснелые раскольники или старообрядцы (например, в селе Спас-Вежи) склонны выражать свое благоговение к спасозапрудненскому образу. Не имея мужества открыто обнаружить это настроение, они чаще всего молятся пред этой святыней в домах православных, даже чрез последних просят о совершении для себя второго водосвятного молебна в одном и том же доме и затем пользуются освященной водой для окропления своих полей, домов, скота и прочего. Изредка бывали случаи, что раскольники входили в православный храм во время пребывания в нем запрудненского образа Христа Спасителя и без стеснения молились пред ним в умилении сердца со слезами. Такие удивительные случаи благоговейного отношения раскольников к этой святыне не могли не производить сильного впечатления на чад Православной Церкви Христовой и тем сильнее располагали их к достодолжному чествованию чудотворного Нерукотворенного образа Спасителя. 

(с. 38)

По ознакомлении с историей описанных костромских чудотворных святынь не можем не сказать, что она сама по себе является поучительной в отношении воздаяния чествования этим святым иконам. Предыдущим обозрением дается повод присовокупить в заключение несколько слов о происхождении иконопочитания в христианской Церкви, об основаниях и характере его и о великой пользе икон для верующих чад Церкви Христовой.

Употребление и почитание святых икон современно самому началу христианской Церкви, как это подтверждает церковная история. Так, записанное Евсевием в начале IV века древнейшее предание свидетельствует, что Сам Иисус Христос в ответ на просьбу Анании, посла от Авгаря, князя Едесского, прибыть к последнему для исцеления от болезни послал образ лика Своего, чудесно отпечатлевшегося на сложенном вчетверо полотне, которым отерся Спаситель по омовении лица, и Нерукотворенный образ Христа (лик Которого живописец Анания при всем своем желании и искусстве никак не мог изобразить на хартии) исцелил Авгаря от тяжкой болезни и затем многие чудеса явил от себя. Также древнейшее общецерковное предание говорит, что евангелист Лука собственноручно написал три иконы Божией Матери с Богомладенцем на руках, и когда их показал Ей, Матерь Божия, увидевши эти изображения, сказала: «Благодать Родившегося от Меня и Моя да будет с сими иконами!». Также известны иконы Иисуса Христа, устроенные кровоточивой женой в благодарность за исцеление от недуга (Мк. 5, 25–34) и иудейским князем Никодимом (Ин. 3, 1). Во втором и третьем веках несомненно существовали многие живописные изображения Спасителя, Богоматери, апостолов Петра и Павла и других святых (Тертуллиан и Евсевий); в точных чертах установившись в эпоху римского императора Константина Великого, изображения их являются затем во всеобщем употреблении в христианской Церкви (Златоуст). Этот же император и жена его Елена {q}, выстроивши в Константинополе двадцать одну церковь, благоукрасили их внутренность священными изображениями. Нельзя не обратить внимания на то обстоятельство, что все семь Вселенских соборов собирались в храмах [11] Божиих, кото(с. 39)рые были украшены святыми иконами, и уже одним этим Вселенские соборы освятили еще ранее их утвердившееся в христианской Церкви иконопочитание, и ни один из них не дерзнул отвергать святые иконы, благоукрашавшие храмы Божии. Исторически известно, что с 726 года царь Лев Исаврянин, затем сын его Константин Копроним и другие иконоборцы воздвигали страшные гонения на православных за почитание святых икон, и в период этих гонений, продолжавшихся более шестидесяти лет, ревность по истине иконопочитания произвела своих мучеников и исповедников. Но вот в 787 году благочестивый царь Константин и мать его Ирина созвали в Никее Вселенский седьмой собор, на котором присутствовало 367 епископов под председательством константинопольского патриарха Тарасия. Руководимый и наставляемый Святым Духом и представляя собою всю Вселенскую Церковь, собор этот решительно осудил иконоборческую ересь и утвердил «не нововводно» почитание святых икон как непреложный догмат Православной Церкви Христовой на все будущие века.

Святые отцы седьмого Вселенского собора, предавши анафеме «не приемлющих евангельская деяния иконописным художеством изображенная», равно «иконы святыя боготворящих», высказались определенно, что «должно почитать в святых иконах не вещество, из которого они устрояются, то есть не дерево, не медь, не серебро, не золото, не художество живописное или резное, а воздавать честь в образе самому первообразному», то есть тому, кого икона изображает, и поклоняющийся иконе поклоняется существу изображенного на ней. Еще святой Дионисий Ареопагит говорит: «Видимые образы поистине являют нам невидимое». Святой Василий Великий учит: «Честь, образу являемая, на первообразное восходит». Святой Афанасий пишет князю Антиоху: «Да не будет того, чтобы мы, христиане, образы почитали за богов, как это делают еллины; мы только показываем усердие и любовь к лицу, которое начертано образом; поэтому то дерево, на котором был написан образ и стерся, потерял вид, мы сожигаем как негодное». Святой Иоанн Дамаскин поучает: «Так как не все знают письмена, не все читают сочинения святых отцов, то пишутся святые иконы как краткое и видимое напоминание того, чего не знаем и не видим; часто мы выпускаем из ума и памяти страсти Христовы, но, увидевши образ распятия Иисуса Христа, воспоминаем спасительные страдания Его за нас и падши поклоняемся не вещи, но образуемому». По наставлению святого Нила, храм с каждой стороны должен иметь на стенах изображения из Ветхого и Нового Завета, дабы неграмотные могли в образах (с. 40) познать подвиги верных служителей Божиих. Таким образом, стены храма обращались в поучительную лицевую церковную историю; к событиям же священной истории естественно присоединялись изображения мучеников и других святых.

Благолепно храня и почитая икону Христову, икону Божией Матери, иконы святых апостолов и прочих святых, верующие поклоняются этим иконам не как Самому Богу, Самому Иисусу Христу и прочим, но как изображениям Бога, Спасителя и святых угодников Божиих. Отсюда является правило для христианина – чтить икону не иконы ради, но ради того, кого она изображает; образу поклоняясь, ум и сердце возводить на первообразное. Смотря на изображение своего родителя, даже дитя не скажет ведь, что этот образ есть самый отец; но взирающий на изображение родителя только чрез то живее воспоминает родившего и тем вызывает в себе известные чувства и расположения. Одинаково, изображение царя никто не признает за самого царя, но при воззрении на образ царев лишь легко воспоминает о своем властителе – царе. Подобно этому нужно рассуждать и о святых иконах. Икона Христова или Божией Матери для верующего не есть Самый Иисус Христос или Богоматерь, но она служит знаком и побуждением, возводящим ум ко Христу или Божией Матери. Отсюда безрассудно возлагать всю свою надежду исключительно на самую икону или просить чего-либо от самой иконы; такое верование подобно было бы безумию язычников, которые надеялись на своих идолов. Если в ряду святых икон находятся чудотворные, то они признаются достойными несомненно большего почитания и уважения, чем иконы не чудотворные. Но и в отношении икон чудотворных христианин должен знать и твердо веровать, что икона сама собой чудес не творит, но Бог в иконе или иконой творит чудеса, потому что творить чудеса свойственно только Одному Богу чрез угодников ли Своих или чрез другие посредства. Поэтому христианину должно возлагать свои надежды на Того, Который, будучи во святых дивен (Пс. 67, 35–36), творит дивное и в иконе; икону же чудотворную следует почитать не как начало или источник чудес, а как орудие всемогущества, которым Бог соделывает дивное для истинно верующих.

Так чрез святые иконы соборная Церковь Христова имеет возможность устремлять очи чад своих горе, все чувства их влечь к познанию и возношению хвалы Божией и, следовательно, не только слухом чрез одну проповедь, но и зрением или видением святых икон наставляет чад своих на путь спасения. И действительно, святые иконы имеют силу возбуждать людей к (с. 41) добру, как показывают многие примеры еще из древней церковной истории. Мария Египетская по сознанию своего недостоинства, по причине многих грехов не могла вместе с другими верующими вступить в храм Божий; но вот она с умилением возвела очи свои на икону Божией Матери и стала со слезами раскаяния молиться Ей, и получила от Нее не только возможность войти в церковь, но и указание пути спасения. Евстафий Плакида, увидевши давно сиявший между рогами оленя крест с распятым на нем Иисусом Христом, обратился к Нему, из язычника сделался христианином. Также известно, что русский великий князь Владимир в 987 году возбужден был к обращению в христианскую веру видением или рассмотрением представленной ему греческими иноками иконы Страшного суда Божия. Впрочем, обыкновенный опыт достаточно убеждает в том, насколько зрение возбудительно действует на человека. Между прочим, издавна вошел в употребление обычай изображать близких родных или знакомых красками или фотографией и держать эти изображения на видных или почетных местах, даже нередко целовать или на себе носить такие портреты. Это делается, конечно, из памяти и уважения к любимым лицам или к благодетелям своим. Не тем ли более из глубочайшего почтения, уважения и любви к высшим благодетелям людей – Господу Иисусу Христу, искупившему их честной кровью Своею, к Пресвятой Богоматери, святым угодникам Божиим и ангелам, всегда за людей молящимся и от бед избавляющим их – христиане должны иметь и достойным образом чествовать изображения их на доске или на полотне! Из опыта известно, что многие из не признающих святые иконы – весьма плохие почитатели Бога, Спасителя, Божией Матери и святых и мало-помалу даже совсем заглушают в себе наклонность ко всякой молитве к Ним. Между тем чествование святых икон так естественно людям и весьма многополезно для них, что отвергать иконы или не прибегать к поклонению им по меньшей мере неразумно.

Святые иконы могут возбуждать и усиливать в людях любовь к Богу, Спасителю, Божией Матери и святым. Чрез образ Бога человек живо представляет себе беспредельное величие существа Божия и бесконечных совершенств Его, и в сознании своей всецелой зависимости от Бога и из благодарности к Нему за бесчисленные и великие милости и благодеяния естественно любит и прославляет Бога душой и телом, искренно благоговеет и поклоняется пред Ним. В самом деле, когда мы имеем пред собой образ любимого нами лица, то любовь наша к нему более и более усиливается, надежда на (с. 42) него утверждается и вера в него умножается. И без сомнения, не так часто мы возводили бы ум и сердце к Богу, Спасителю или святым Божиим, если бы не имели образа пред глазами, а чаще смотрели бы на другой образ, положим, любимого нами человека.

В святых иконах мы воздаем честь и поклонение Богу и святым Божиим, но так, что всю славу относим преимущественно к Нему Единому, дивному во святых Своих, почитаем благодать Божию, в них обитающую и действующую, и, обращаясь с молитвами к изображенным на иконах святым, просим их не как богов каких, а как близких предстателей и ходатаев наших пред Богом, силу своего ходатайства имеющих от Иисуса Христа и Божественных заслуг Его. Преимущественно же пред всеми святыми мы почитаем и прославляем Пресвятую Преблагословенную Деву Марию Богородицу, особенную питаем любовь к Ней и благодарность за неизреченные Ее милости к нам и благодеяния, и в молитвенном призывании Божией Матери возлагаем на Нее все упование наше. Призывая в молитвах святых ангелов, просим их заступления пред Богом и охранения в нашей земной жизни, причем уже от самых времен апостольских молимся, чтобы Господь Бог дал нам ангела мирна, верна наставника, хранителя душ и телес наших. Особенно же христиане близко и естественно почитают и призывают того ангела, охранению которого вверены от Господа, и того святого, имя коего носят на себе по рождении. Что касается почитания святых мужей, по окончании земного поприща достигших блаженного жилища, то верующие просят их молитв, ходатайства и заступления пред Богом в силу их близости к Нему. Теперь, если мы делаем изображения лиц и подвигов царей или знаменитых вождей и тем прославляем их, то не тем ли более должны прославлять изображениями лиц и подвигов Иисуса Христа, Божией Матери и святых Божиих!

Далее. Иконы могут быть учителями и наставниками спасения для всех верующих. Видя, например, на Феодоровской иконе Богомладенца Иисуса, держимого в объятиях Божией Матери, христианин живо припоминает воплощение Сына Божия для нашего искупления и поучается в том. Взирая на икону Иисуса Христа, распятого на кресте, верующий в ней усматривает крест – знамение, орудие нашего искупления, и как в открытой книге читает и уразумевает, какой высокой ценой даровано нам спасение и сколь великую благодарность должно иметь к Искупителю. Увидевши икону святой великомученицы Екатерины или Параскевы, так называемой Пятницы, подвергаемых смерти чрез колесо(с. 43)вание, или других святых мучеников христианских, верующий невольно подумает и поучится, сколь много и тяжких мучений святые потерпели за исповедание Иисуса Христа, какими великими страданиями они вошли в Царство Небесное для наслаждения высшими духовными благами.

Обращаясь к иконам святых и возносясь духом своим к первообразам, к самим лицам и событиям, на них изображаемым, мы отсюда имеем в иконах напоминание о великих подвигах и добродетелях и по силе своей, с Божией помощью, возбуждаемся к подражанию их святой жизни и делам, потому что кого почитаем в святых иконах, тому по мере сил наших стараемся последовать в жизни и делах своих. Поэтому святой Иоанн Златоуст всегда имел пред очами икону святого апостола Павла, дабы подражать ему как наставнику всяких добродетелей и в ревностном попечении о душах человеческих. Так иконы святых Божиих служат для христиан истинным училищем благочестия и добродетели. И если святые угодили Богу своей высокой жизнью и Сам Бог прославляет их чудесами, то и мы не можем не почитать и не прославлять их и тем более, что святые, как первородные наши братья, по духовному союзу с нами принимают самое живое участие в судьбе нашей и по своему приближению к Богу и по благодати Божией, в них обитающей, всегда помогают нам при бесчисленных наших нуждах своими ходатайствами и заступлением пред Господом Богом и Сыном Его – Спасителем нашим. Не говоря здесь в частности о видимых чрез святые иконы проявлениях благодати Божией, мы скажем лишь вообще, что, кажется, удобнее было бы исчислить звезды небесные, песок морской, траву земную, листья древесные, чем перечислить истинные, засвидетельствованные многими очевидцами чудеса, которые совершились и ныне совершаются на многообразную пользу верующим при святых иконах Спасителя, Божией Матери и многих святых Божиих.

Наконец, святые иконы служат наилучшим украшением православных храмов, потому что в этих храмах такое сияет благолепие от икон, что храм поистине является образом Горнего {r} прекрасного Иерусалима. И самая эта красота, блистающая от святых икон, невольно возбуждает в человеке мысль и чувство о святости храма Божия. Уже самое простое воображение не может не подсказать, что чрез икону в храме смотрит на нас и слушает нашу молитву Иисус Христос Спаситель или Божия Матерь, или какой-либо угодник Божий, или ангел-хранитель. Отсюда христианин, стоя в православной церкви, полной священных изображений, находится как бы на (с. 44) небе пред Самим Богом, Спасителем, Богоматерью, среди сонма святых и ангелов Божиих. При такой возвышающей наш дух священной обстановке наш дух верующий уже никакого сомнения не имеет относительно того, что таинственно, благодатно присутствует Сам Бог и изливает великие и богатые Свои милости там, где уготована столь благолепная палата Царю Небесному.

Так вот по каким глубоким основаниям и в виду сколь великой духовной пользы святая Православная Церковь Христова всегда приглашает верующих чад своих благочестиво-мудренно поклоняться иконам Христа Спасителя, Божией Матери и святых Божиих! Вот почему уже от первых времен христианства Церковь не только употребляла святые иконы, имела их в самых первых храмах – в катакомбах и пещерах, но и воздавала иконам те самые знаки почитания, о которых свидетельствует седьмой Вселенский собор. Тогда верующие чествовали святые иконы, как и ныне в Православной Церкви, положением пред ними крестного знамения, почтительным поклонением, лобызанием, курением пред ними фимиама {s}, возжжением свечей и тому подобн[ым]. По благочестивому обычаю христиан древних времен, также по примеру православных наших дедов и отцов истинно верующие чада Православной Церкви продолжают благочестно, с правыми мыслями и чувствами, с благоговейным воспоминанием припадать с поклонением к честным иконам Христа Спасителя, Божией Матери, ангелов и всех святых, Богу угодивших в Ветхом и Новом Завете.

 

[Авторские подстрочные примечания:]

(1910, № 24, с. 753)

1. Религиозно-нравственное чтение от Феодоровско-Сергиевского братства 14 ноября 1910 года в зале городской думы.

(с. 757)

2. История представляет немало примеров того, что русские князья и цари при основании новых городов сооружали церкви во имя ангела своего, например, Юрий Долгорукий – во Владимире на Клязьме, Юрий Всеволодович – в Юрьевце Поволжском, князь тверской Михаил Александрович – в Твери, и другие, также царь Петр Великий – в Петербурге.

(с. 760)

3. См. в предисловии на I–XV страницах к сочинению священника П. Островского «Историческое описание [костромского] Успенского собора», 1855 год, Москва.

(с. 761)

4. В 1666 году в алтаре Успенского собора с левой стороны устроен каменный придел во имя этого великомученика «особою статьею, чтобы придельныя двери были в паперть и вход в придел был из паперти». В приделе этом, несколько расширенном в 1834 году, главную святыню составляет местный большой образ святого великомученика Феодора Стратилата в серебро-позолоченной ризе. – Не можем здесь не заметить о том, что Успенский соборный храм алтарем обращен не на восток, как общепринято для православных храмов, а на север – для того, чтобы необычное устройство алтаря служило напоминанием о месте явления чудотворной Феодоровской иконы Богоматери в северной части города Костромы на Запрудне; но вместе с этим Успенский храм самой южной своей стеной мог во время нашествий врагов с реки Волги представлять охрану важнейшей части храма и защиту для жителей Костромского кремля.

(с. 763)

5. Благоговение царя Михаила Феодоровича к чудотворной Феодоровской иконе Богоматери сопровождалось благоволением и вообще к собору и причту костромского Успенского собора. Им даровано этому причту редкое право ежегодно после праздников Успения Божией Матери 15 августа и Феодоровской иконы Ее – 14 марта являться в Москву к царю со святой водой и просфорой, пользуясь без прогонов ямскими лошадьми. Сверх этого царь Михаил Феодорович увеличил соборному причту оклад денежного жалованья и дал хлебную ругу и сенокосные пожни, назначил отпуск из таможенных доходов на неугасимую свечу пред чудотворной Феодоровской иконой 7 пудов воска, ведро церковного вина и 12 фунтов ладана. Он же пожаловал в Успенский храм колокол в 200 пудов, церковные сосуды, крест и евангелие, священные облачения и другое.

(с. 767)

6. Оно изображено в галерее Успенского соборного храма в трех картинах с объяснением их в особом между ними клейме: 1) шествие в Ипатиев монастырь московского посольства и костромского церковного чина и народа в преднесении святынь московских и костромской Феодоровской иконы Богоматери, 2) ходатайство представителей России пред инокиней Марфой Ивановной о даровании ею согласия и благословения юному ее сыну Михаилу на принятие самодержавства российского, и 3) самое воцарение Михаила Феодоровича в Троицком храме Ипатьева монастыря.

7. «Исторические записки о Костроме и ее святыне…» протоиерея Павла Островского, 1861 год.

(1911, № 2, с. 31)

8. Близ гробницы Солодовниковых погребена умершая в 1831 году замечательная старица, по прозванию ее современников, «блаженная» Дарьюшка, 30 лет носившая вериги. Она явила в жизни своей много опытов духовной прозорливо(с. 32)сти и пользовалась вниманием не только костромичей, но и многих святителей, боляр {t}, даже высочайших особ. Дарьюшку принимали к себе государь Александр Павлович и супруга его Елизавета Алексеевна. Даже до последнего времени оказываются почитатели Дарьюшки, по просьбам которых совершаются панихиды на месте ее упокоения.

(с. 34)

9. Письмо этой иконы по характерным признакам приближается к иконописанию Строгановской школы XV века.

(с. 37)

10. Таковы приходы сел: Апраксино, Сущево, Жданово, Ильинское-Анастасиино, Костенево, Петровского, Трестино; Богословского, что близ Ипатиева (с. 38) монастыря; Шунги, Малого Яковлевского, Самети, Петрилово, Сельцо, Куниково, Спас-Вежи, и слобод Спасской и Никольской, что за рекой Волгой, также деревни Черной и Козелино.

(с. 38)

11. Так, первый Никейский собор был в храме во имя святой Софии; второй – в константинопольском храме святой Ирины; третий – в ефесском храме святого Иоанна Богослова; четвертый – в соборной  халкидонской церкви святой мученицы Евфимии; пятый – снова в константинопольском храме святой Софии; шестой – в Константинополе же в храме царских палат, называемом Трулла, и седьмой – в никейском храме святой Софии.

 

{Примечания редактора — в тексте выделены фигурными скобками:}

a. Некоторые свои статьи И.В. Баженов предварял кратким изложением их содержания.

b. Всегда (церковнослав.).

c. Это мнение, высказываемое И.В. Баженовым и в других его работах, сейчас можно считать устаревшим. Исследования, проведенные в ХХ веке, показали, что собственно город Кострома изначально находился все же на левом берегу Волги, а после разорения монголо-татарами был возобновлен на прежнем месте.

d. Здесь в тексте статьи – Ярославович, в других местах – Ярославич; мы полагаем разумным приводить написание к единому образцу.

e. Городец-Радилов – еще одно историческое название Городца.

f. См. библиографию в конце публикации.

g. Исправлена опечатка: 1227.

h. То есть настоятелей мужских монастырей: Богоявленского в Костроме и Богородицкого Игрицкого близ Костромы.

i. Царь Михаил Феодорович, совершая паломничество в Макариево-Унженский монастырь, прибыл в Кострому вечером 10 сентября 1619 года. Высказывание о том, что он совершал путешествие пешком, не вполне верно; но современникам запомнилось то, что царь, действительно, шел пешим последние 20 верст до Макариевской обители (см.: Вознесенский Е.П., священник. Воспоминания о путешествиях высочайших особ благополучно царствующего императорского Дома Романовых в пределах Костромской губернии в XVII, XVIII и текущем столетиях. Кострома, 1859, с. 2–4).

j. Видимо, автор желает подчеркнуть то, что в прежние времена празднование Феодоровской иконе 14 марта совершалось с большей торжественностью, чем 16 августа.

k. Имеется в виду соответствующая глава Типикона – богослужебного устава.

l. См. библиографию в конце публикации.

m. Из епархиальной хроники конца XIX – начала ХХ века мы видим, что перенесение богослужений (и, соответственно, чудотворной иконы) из Богоявленского собора в Успенский совершалось сразу после третьего генерального воскресного крестного хода (см. далее, где этот ход указан под номером 6), а обратное перенесение (на зимнее и весеннее время) происходило после праздника Покрова Пресвятой Богородицы.

n. В действительности эпидемия охватила Кострому осенью 1654 года, начиная с сентября.

o. Цифрами указана нумерация чудес в записях.

p. С 1990 года, после возрождения традиции общегородского крестного хода 16/29 августа, сложился несколько иной порядок его совершения. Крестный ход выступает из кафедрального собора (сейчас – Богоявленско-Анастасииного) после Божественной литургии, выходит на центральную площадь Костромы, где совершается молебен, а затем направляется на Запрудню, где у Спасо-Запрудненской церкви также служится молебен.

q. Надо полагать, ошибка набора, должно быть – мать его Елена.

r. То есть Небесного.

s. Имеется в виду каждение.

t. И.В. Баженов, видимо, намеренно употребил здесь архаичное слово.

 

Приложение

Библиография

Поскольку ссылки автора на упоминаемые им издания не всегда исчерпывающе ясны, приводим здесь список полных названий указываемой И.В. Баженовым литературы.

– Служба Пресвятыя Богородице, совершаемая марта в 14 день, в празднование явления чудотворныя Ея иконы, нарицаемыя Феодоровския, яже во граде Костроме. М., 1778.

– Арсеньев Иаков, протоиерей. Описание костромского Успенского собора, учрежденного по высочайшему повелению в 1835 году кафедральным, составленное в 1829 году протоиереем оного собора и кавалером Иаковом Арсеньевым, а ныне вновь исправленное. М., 1837.

– Карамзин Н.М. История государства Российского. Том IV. (Разные издания).

– Хилков А.Я., князь. Ядро российской истории. М., 1770.

– Софийский Временник, или Русская летопись с 862 по 1534 год. Часть 1. М., 1820.

– Выходы государей царей и великих князей, Михаила Феодоровича, Алексия Михаиловича, Феодора Алексиевича, всея Русии самодержцев. (С 1632 по 1682 год). М., 1844.

– Островский Павел, протоиерей. Историческое описание костромского Успенского кафедрального собора. М., 1855.

– Островский Павел, протоиерей. Исторические записки о Костроме и ее святыне, благочестно-чтимой в императорском Доме Романовых. Кострома, 1864.