Игумен Антоний (Бутин)

Протоиерей Михаил Диев – православный подвижник XIX века

(Окончание. См. предыдущую часть 5)

Середина XIX века в Нерехтском крае, как и во всей европейской России, ознаменовалась эпидемиями холеры, принесшими большие бедствия. С весны 1848 года холера, свирепствовавшая по Костромской губернии, проникла в Нерехтский уезд. В Нерехте началась она с 17 мая. Слабая вначале, эпидемия быстро превратилась в мор, чему много способствовало то, что тела умерших долго оставались без погребения. В первых числах июня холера добралась и до сыпановского прихода. Сначала болезнь появилась в деревне Тупицыно, потом в Сыпаново, затем в деревне Молоково. Инфекция была принесена крестьянами, 23 июня побывавшими в нерехтском соборе на погребении умерших от холеры. Размеры бедствия можно представить из того, что на протяжении одной версты по дороге в Сыпаново в один день было найдено 5 трупов [216].

Лето 1848 года было холодным, ненастным и ветреным. В мае мороз побил цвет на яблонях и вишнях. 12 июня случились заморозки, лужи с краев покрылись льдом. Постоянно шли дожди. Многие простывали, что способствовало заражению холерой [217]. Много умирало младенцев. Не надеясь уцелеть в живых, прихожане все исповедались и причащались Святых Таин. Замечали, что смертные случаи происходили при потере присутствия духа, или от простуды, или от невоздержания в пище и питии. С 1 августа холера появилась в деревне Бортниково. В четырех селениях сыпановского прихода болезнь унесла жизни 60 человек.

В Нерехтском уезде холера против прежних эпидемий была более опустошительная; по уезду умерло не менее трех тысяч человек. Не хватало гробов для погребения [218].

В самый разгар холерной эпидемии нерехтчане 4 июля обратились с просьбой к отцу Михаилу Диеву, чтобы он с иконой преподобного Пахомия участвовал в крестном ходе вокруг города. После крестного хода икона чудотворца оставалась в Нерехте десять дней, в продолжение которых перед ней непрерывно молебствовали и носили по домам. 14 июля при громадном стечении народа крестным ходом икона была возвращена в Сыпаново. Милость Божия по ходатайству преподобного с очевидностью проявилась над больными нерехтчанами: многие после молебнов выздоравливали, и эпидемия ослабла [219]. С той поры как надгробная икона преподобного Пахомия была возвращена из Нерехты, от холеры померло 7 человек, страдавших нетрезвой жизнью, против более 300 скончавшихся до принесения чудотворной иконы.

Батюшка Михаил собирал записки с именами заразившихся и молился о них. Из 300 больных, за которых он молился, 291 человек выздоровел [220].

Весть о чудодейственной помощи преподобного Пахомия болящим холерой быстро разнеслась по окрестностям, и в Сыпаново почти каждый день обращались с просьбами крестьяне других приходов: послужить водосвятный молебен перед ракой святого, или поднять икону и отнести в заболевшую деревню. Икону приносили в Незнаново, Федоровское, Григорцево, Рождествено и в другие села. Отцу Михаилу пришлось обойти с иконой преподобного Пахомия окрестности Нерехты верст на 30 кругом [221].

На следующий год в июле холера открылась в Ярославской губернии и в Нижнем Новгороде. Нерехта осталась неприкосновенной от эпидемии [222].

Нерехтчане просили городского главу Сыромятникова ходатайствовать перед епархиальной властью, чтобы икона преподобного Пахомия вместе с ракой (так писали в прошении) ежегодно летом была приносима с крестным ходом из Сыпанова в нерехтскую Владимирскую церковь. Сыромятников имел желание устроить во Владимирском храме гробницу преподобному, подобную сыпановской, и на нее возлагать икону святого. Но отец Михаил на запрос консистории по этому вопросу выразил письменное несогласие, указывая на возникшие ссоры в дележке собранных пожертвований городских и сыпановского причтов после принесения иконы преподобного Пахомия в Нерехту во время эпидемии [223].

С годами возрастал духовный авторитет сыпановского пастыря. К нему многие обращались за советами и с различными просьбами. 3 июня 1849 года к батюшке обратился Алексей Вознесенский из города Владимира, почитавший память строителя Надеевской пустыни иеромонаха Тимона. Вознесенский просил дать совет, как быстрее довести ходатайство до обер-прокурора Синода и как разрешить вопрос о восстановлении самостоятельности Надеевской пустыни, причисленной к Кривозерскому монастырю [234]. Свои письма проситель подписывал: «Вашего Благословения готовый брат и слуга Алексей Вознесенский» [225].

Невзирая на слабость здоровья, дорожные сложности и прочие обстоятельства, отец Михаил не оставлял законоучительство в нерехтских училищах. За безвозмездное преподавание в пансионе он 1 июня 1849 года был «всемилостивейше награжден» фиолетовой скуфьей, а в следующем году указом духовной консистории от 20 июня, «за усердные и полезные труды в пансионе, засвидетельствованные членом консистории протоиереем Зариным, назначенным от архиерея для наблюдения за состоянием преподавания Закона Божия, объявлена признательность епархиального начальства со внесением в послужной список» [226].

В феврале 1851 года отцу Михаилу было поручено преосвященным Леонидом, епископом Костромским и Галичским, написать 5 статей из 8 для обзора Костромской епархии (по программе Святейшего Синода каждый епархиальный архиерей должен был подготовить обзор своей епархии, описав в 8 статьях ее состояние и историю). Порученные статьи батюшкой были закончены и переданы епископу в июне того же года [227]. Также отцом Михаилом Диевым были собраны материалы по церковно-историческому описанию Ростовской епархии, 30 мая 1852 года отправленные почтой архиепископу Ярославскому Евгению [228].

По окончании 25-летней преподавательской деятельности в Нерехтском уездном училище в 1852 году законоучитель Диев был утвержден в продолжении преподавания Закона Божия в нерехтских училищах с полным жалованием и пенсией за 25-летнюю выслугу. По представлению епископа Леонида священнику Михаилу Диеву за усердную службу 29 апреля 1852 года и 21 мая 1853 года Святейшим Синодом было «преподано благословение» [229].

Через пять лет после предыдущей эпидемии, с последних дней июня 1853 года, в Нерехте до середины августа свирепствовала холера в таких же опустошительных размерах, как и в 1848 году. В городе от эпидемии скончалось более полутора сотен человек. В некоторых селениях умирало по 30-40 человек. Причинами заражения холерой были неосторожность при простуде и в пище, а также медлительность при погребении умерших больных. Нерехтчане вновь прибегали к молитвам преподобного Пахомия. С иконой ходили с крестным ходом около Нерехты и по домам нерехтчан, почти со двора на двор. Где пели молебны, там улица была полна богомольцами. Летопись повествует, что те приходы и селения, которые брали икону святого Пахомия, или совсем были свободны от эпидемии, или же она прекращалась после принесения в селение иконы. Многие отчаянно больные, сверх всякого ожидания, выздоравливали [230].

Нерехтский лекарь Александр Иванович Воскресенский смеялся над набожностью нерехтчан, что «раскрашенную доску» принимают с таким благоговением. В тот же день лекарь занемог холерой, вслед его жена, и оба через несколько дней скончались [231].

Убедившись в заступничестве Божием при эпидемии холеры, отец Михаил решил увековечить эту милость Спасителя новым могучим колоколом. Прихожане и причт Троицкой церкви отговаривали батюшку. Но отец Михаил был уверен, что он должен установить колокол во славу Божию [232]. К осени 1854 года на колокол было собрано «около 6 тысяч на ассигнации, собрано хлеба кадей около 80» [233].

Батюшка дважды ездил в Ярославль на колокололитейный завод Оловянишниковых и ожидал на Сыпанове этот обетный колокол к празднику Благовещения 1857 года. Он не скрывал радости, что «Господь сподобил его устроить при маленьком приходе колокол в память избавления нерехтской стороны от холеры» [234].

24 декабря 1854 года отец Михаил Диев министром внутренних дел был утвержден членом-корреспондентом Костромского статистического комитета [235], а 16 апреля 1855 года за усердную службу он был пожалован камилавкой [236].

За научную деятельность священник Михаил Диев имел многие благодарности, которые фиксировались в его послужном списке. Батюшка был поощрен 17 августа 1839 года денежной премией Императорского Исторического общества за статью «О вирах», премией от министра народного просвещения за статью «Изъяснение слов Русской Правды» [237].

За труды в Мариинском женском училище ему была объявлена благодарность сенатором князем Лобановым-Ростовским, от попечителей Московского учебного ведомства получены благодарности 17 июня 1837 года за уездное училище, за Мариинский женский пансион 3 июня 1841 года, 25 января 1848 года, 12 апреля 1852 года; от Министерства народного просвещения за пансион 17 июня 1849 года [238].

Время не щадило верного православного пастыря и скромного труженика науки из костромской глубинки. Батюшка страдал болью в пояснице и слабел зрением [239]. В 1856 году отец Михаил уволился от должности законоучителя уездного училища. Министром народного просвещения ему была назначена вторая пенсия за тридцатилетнюю преподавательскую выслугу [240]. По представлению митрополита Московского Филарета (Дроздова), рассматривавшего по поручению Синода сочинения отца Михаила Диева «Поверка иерархических каталогов с летописями и актами», батюшка 4 сентября 1857 года был возведен в сан протоиерея [241], а 16 сентября назначен епархиальной властью наблюдателем над преподаванием Закона Божия в нерехтских училищах. Отец Михаил планировал закончить работу над тремя своими трудами – «Продолжение словаря писателей духовного чина», «История Костромской епархии» и «Поверка иерархических каталогов с летописями». Писать набело самому становилось очень трудно, а в Нерехте не находилось свободных переписчиков, знающих правописание [242].

Освобожденный от ежедневных училищных занятий, батюшка большее внимание уделял своему хозяйству и своим научным работам по истории. Все четыре сына Диева жили в одном доме вместе с родителями и помогали по хозяйству. Павел и Александр служили столоначальниками в Нерехтском земском суде. Любитель рукописей и древностей Василий с братом Яковом служили в уездном суде. Старший сын Павел обзавелся семьей, у него родились двое детей [243]. Братьям Диевым было отказано в жаловании, так как почитали богачом их отца [244]. Им приходилось жить на иждивении батюшки Михаила, получавшего достаточные две пенсии. Кроме того, были вложены деньги в банк, и к бюджету семьи добавлялась достаточная сумма от процентов [245].

Весной 1856 года Диевы надстроили над сыпановским домом «огромный мезаннет», по плану сына Александра в доме сделали две механические печи с чугунными трубами. В доме стало «сухо и тепло, даже не угарно» [246].

С 1858 года протоиерей Диев перестраивал большой каменный двухэтажный дом в Нерехте [247]. Сначала в этом доме размещалась контора (с марта 1859 года), а потом 17 декабря 1860 года дом полностью снял под квартиру нерехтский исправник майор Фердинанд Гедеон фон Сталь за 270 рублей в год [248]. Но Сталь 6 декабря 1862 года тайно съехал с квартиры, прихватив с собой часть мебели [249]. За сдачу в наем этого дома нерехтская квартирная комиссия 17 декабря 1863 года издала указ, гласящий: «Каменный дом священнослужителя Михаила Диева подлежит военной постойной повинности наряду с прочими, т. к. Диев сам в нем не живет, а отдает в арендное содержание» [250]. Отец Михаил вынужден был обратиться к епископу Костромскому Платону с объяснением ситуации вокруг своего нерехтского дома и с просьбой архипастырского внимания и заступничества [251].

6 мая 1858 года на отца Михаила был возложен бронзовый крест в память войны 1853–1856 годов, а 14 марта 1860 года за усердно-отличную службу по духовному ведомству он удостоился награждения [252] «золотым наперсным крестом с таковою же цепочкою, от Св. Синода выдаваемым». Крест был возложен епископом Платоном 22 июня в костромском Успенском соборе за литургией [253].

Протоиерей Диев приумножил свою недвижимость покупкой 3 мая 1861 года усадьбы Жары с огромным строением и 142 десятинами земли у Косьмы Трофимовича Усанова за 3000 рублей [254]. В Жары 12 июня 1860 года переселился сын Диева Павел с семьей. Павел Михайлович с супругой Прасковьей Федоровной обзавелись пятью коровами, двумя лошадьми, овцами, курами и другой живностью [255] и стали помещиками.

Здоровье сыпановского отца протоиерея с годами заметно ухудшалось. По слабости семидесятилетний старец затруднялся регулярно отправлять богослужения. В марте 1865 года батюшка перенес апоплексический удар. Это вызывало недовольство прихожан, и они весной 1865 года обратились с жалобой к костромскому архиерею. Батюшке пришлось писать объяснения, ссылаясь на тяжелое состояние здоровья [256]. В результате апоплексического удара старца-протоиерея парализовало, он не владел правой рукой и не мог без посторонней помощи вставать с места. Кроме того, у него были повреждены память и соображение, как было записано в медицинском освидетельствовании нерехтского уездного врача Федорова [257]. Протоиерей Михаил по состоянию здоровья более не мог нести обязанности священника, и он принял решение о почислении за штат.

10 августа 1865 года в рапорте на имя преосвященного Платона, епископа Костромского, протоиерей Михаил Диев писал: «Находясь в сане священника 52 года, исполнял я эту должность со всевозможным усердием, за что и бывал награждаем начальством. В исходе 52 года службы моей я совершенно расстроился здоровьем и по причине ослабления ныне моего организма возложенной на меня священнической должности исполнять не могу. А потому, в удостоверение этого прилагая при сем медицинское свидетельство нерехтского уездного врача Федорова, осмеливаюсь просить Ваше преосвященство уволить меня как от должности священника, так и благочинного по XII округу и депутата по нерехтским училищам» [258].

На это прошение последовала резолюция правящего архиерея: «1865 года августа 12 дня: согласно прошению достопочтеннейший протоиерей увольняется от обязанностей приходского священника и благочинного церкви Сыпановой слободы и депутата в светских училищах».

После увольнения от должностей батюшка Михаил с семейством переехал в приобретенную на собственные средства усадьбу Жары под Судиславлем и через полгода, 3 февраля 1866 года, мирно почил о Господе. Он был погребен возле алтаря церкви села Ильинского, что на Мезе, Костромского уезда.

За годы советской власти церковь разрушили, а кладбище снесли. Имя М.Я. Диева на долгие годы было предано забвению. Только в 1989 году многие из нас услышали его впервые – в тот год на родине ученого протоиерея отмечалось 195-летие со дня его рождения. В 1990 году на могиле отца Михаила в селе Ильинском были установлены крест и ограда [259].

Личность и труды протоиерея Михаила Диева заслуживают самого пристального внимания и изучения. Его подвижническая жизнь, полная лишений, испытаний и побед, служит ярким примером христианской веры, надежды и любви в этом житейском море, «воздвигаемом напастей бурею». Для нас протоиерей Михаил остается учителем христианского благочестия и предстателем у Престола Всевышнего за нашу Костромскую землю.

Примечания

216. Новосельский Н., свящ. Указ. соч. – С. 41.
217. Диев М.Я. История города Нерехты… – С. 102.
218. Там же. – С. 103.
219. Новосельский Н., свящ. Указ. соч. – С. 42.
220. Ганф Т.И. Указ. соч.- С. 48.
221. Новосельский Н., свящ. Указ. соч. – С. 42.
222. Диев М.Я. История города Нерехты… – С. 104.
223. Новосельский Н., свящ. Указ. соч. – С. 43–44.
224. ГМЗРК. Ф. 387. Оп. 1. Д. 80. Л. 3–4.
225. Там же. – Л. 10.
226. Диев М.Я. Благодетели мои и моего рода… – С. 62.
227. Там же.
228. ГМЗРК. Ф. 387. Оп. 1. Д. 99.
229. Диев М.Я. Благодетели мои и моего рода… – С. 62.
230. Новосельский Н., свящ. Указ. соч. – С. 43–44.
231. Диев М.Я. История города Нерехты… – С. 105.
232. Ганф Т.И. Указ. соч. – С. 48.
233. ОР РНБ. Ф. 775 (А.А. Титов). Д. 4004. Л. 33.
234. Титов А.А. Биографический очерк протоиерея Михаила Диева… – С. 114.
235. Диев М.Я. Благодетели мои и моего рода… – С. 62.
236. Полетаев Н.Т. Указ. соч. – С. 3.
237. Диев М.Я. Благодетели мои и моего рода… – С. 62.
238. Там же.
239. Титов А.А. Биографический очерк протоиерея Михаила Диева… – С. 110.
240. Диев М.Я. Благодетели мои и моего рода… – С. 62–63.
241. Там же. – С. 63.
242. Титов А.А. Биографический очерк протоиерея Михаила Диева… – С. 111.
243. Там же. – С. 114.
244. ОР РНБ. Ф. 775 (А.А. Титов). Д. 4004. Л. 319.
245. Там же. – Л. 35, 321, 327 .
246. Там же. – Л. 33.
247. Там же. – Л. 326об.
248. Там же. – Л. 328.
249. Там же. – Л. 319об.
250. ГМЗРК. Ф. 387. Оп. 1. Д. 127. Л. 1.
251. Там же. – Л. 3–4.
252. Диев М.Я. Благодетели мои и моего рода… – С. 63.
253. ОР РНБ. Ф. 775 (А.А. Титов). Д. 4004. Л. 324об.
254. Там же. – Л. 319об.
255. Там же. – Л. 320.
256. ГМЗРК. Ф. 387. Оп. 1. Д. 128.
257. Титов А.А. Биографический очерк протоиерея Михаила Диева… – С. 7.
258. Там же. – С. 9.
259. Кастальева Т.Б. История жизни ученого протоиерея Михаила Диева… – С. 44–45.