12 января (30 декабря по старому стилю) Костромская митрополия чествует память своих местночтимых святых — преподобномучеников костромского Богоявленского монастыря.

Предлагаем вашему вниманию текст статьи «Богоявленские преподобномученики», опубликованной в «Костромских епархиальных ведомостях» в 2008 году (№ 4. С. 41–43). 

Богоявленские преподобномученики. Современная икона.

Кострома с XVII века является одним из символов преодоления эпохи Смутного времени: именно здесь, на берегах Волги, в стенах Свято-Троицкого Ипатьевского мужского монастыря 14 марта 1613 года [1] юный Михаил Феодорович Романов принял избрание его Земским собором на престол государства Российского. Другой славной страницей костромской истории, относящейся ко временам Великой смуты, стал подвиг насельников Богоявленской мужской обители, павших от рук польско-литовских интервентов и их пособников 30 декабря 1608 года.

Богоявленский монастырь, основанный в двадцатых годах XV века преподобным Никитой Костромским — учеником и сродником преподобного Сергия Радонежского — в пригороде Костромы, к началу XVII столетия был вполне благоустроен; его духовным центром служил каменный Богоявленский собор, воздвигнутый в 1559–1565 годах. Скорбные обстоятельства, предшествовавшие государственным нестроениям, коснулись и костромской обители: в 1602 году многие монастырские крестьяне умерли голодной смертью. Но монастырь продолжал существовать и даже украшался новыми каменными зданиями: в самом начале века к собору пристроили каменную колокольню с храмом во имя преподобного Сергия, а в 1607 году по благословению Святейшего Патриарха Ермогена здесь началось возведение храма во имя Трех святителей. Обителью управлял игумен Арсений, известный нам с 1603 года по надписи на большом («очапном») колоколе, отлитом для новой колокольни.

Осенью 1608 года войска сторонников Лжедмитрия II, именовавшегося в народе «тушинским вором» по местоположению его ставки в подмосковном Тушино, одержали победы над правительственными силами в сражениях у Рахманцево и в Ростове. Как и жители других городов (Ярославля, Углича, Романова, Вологды, Галича), костромичи решили присягнуть на верность «вору» — видимо, надеясь тем спасти себя от разорения и гибели. Для этого в Тушино прибыло костромское посольство, состоявшее из дворян и посадских людей, во главе с архимандритом Ипатьевского монастыря Феодосием и богоявленским игуменом Арсением [2]. Однако уже вскоре разгул насилия, которому подвергалось местное население со стороны интервентов и их ставленников, привел к народному восстанию: в конце 1608 года на борьбу с захватчиками поднялись Галич, Вологда, Тотьма, Нижний Новгород. Свергли новую власть и в Костроме; воевода-изменник князь Горбатый-Мосальский был пленен и казнен костромичами.

Для подавления восстания «тушинцы» отправили карательные отряды; в поход выступили полковник Лисовский, ротмистры Стравинский и Ланцкоронский с двумя тысячами казаков и 608 наемниками. Земское ополчение, слабо организованное и плохо обученное, не могло противостоять профессиональным воинам. 28 декабря 1608 года интервенты захватили Кострому — но, покорив город, столкнулись с сопротивлением насельников Богоявленской обители. 30 декабря [3] монастырь был взят силой и подвергнут разорению, его защитники пали мученической смертью.

Выдающийся костромской церковный историк и краевед И.В. Баженов (1855–1920) так описывал эти события:

«Когда шайка тушинского самозванца требовала покорности своему атаману Лисовскому и уже многие окрестные селения и монастыри, в том числе и Ипатьевский, сдались изменникам добровольно и тем спасли себя от разорения, верные царю Шуйскому одиннадцать иноков, составлявшие братство Богоявленской обители, заперлись в ней и решились скорее лишиться многих сокровищ и имущества и пожертвовать самой жизнью, чем изменить своему долгу и присяге. Мученики верности, они все погибли от рук разбойников после того, как монастырь взят силой <…>. По избиении иноков злодеи расхитили имущество, как то: святые иконы, сосуды, ризы, книги и прочее; жалованные грамоты уничтожили» [4].

В сохранившемся до наших дней старинном монастырском синодике содержится запись с перечислением жертв «тушинцев»:

«Братия и слуги и служебники, христиане монастырские, избиенные от государевых изменников и от литовских людей [7]117 года: священноинока Трифилия, священноинока диакона Анфиногена, инока Варлаама, инока Дионисия, инока Иева, инока Иродиона, инока Симеона, инока Кирила, инока Максима, инока Иасафа, священноинока Макария, священноинока Саватия, ино[ка] Гурия. Слуги. Петра, Афанасия, Епифания. Служебницы. Василия, Иванна, Стефанна, Никиту, Диомида» [5].

Далее в синодике записаны 34 погибших монастырских крестьянина с указанием восьми вотчин, из которых они происходили: Андреевской слободы, Шахово, Ильинского, Грудево, Подболотья [6], Кривушево, Апраксино, Закобякино.

Жертвами отряда «тушинцев», некоторое время бесчинствовавшего в Костроме, пали и насельники Крестовоздвиженского монастыря, располагавшегося в Костромском кремле. В том же синодике имеется запись о поминовении убиенных «Воздвиженского монастыря архимандрита Геннадия, священноинока Антония» и девяти монахов [7].

Торжество интервентов оказалось недолгим. Уже в феврале 1609 года, когда их войска возвращались из карательного похода, новое восстание охватило Кострому; в Волге было утоплено немало дворян-изменников, поддержавших «тушинцев», а оставленный в городе отряд захватчиков укрылся в Ипатьевском монастыре — близ которого вскоре был разбит русскими силами под командованием воеводы Давида Жеребцова.

Роль настоятеля Богоявленского монастыря игумена Арсения в описываемых событиях не вполне ясна; можно предполагать, что в декабре 1608 года его вообще не было в Костроме. Однако ясно, что предательством он себя не запятнал: царь Василий Шуйский, узнав о бедствиях Богоявленского монастыря, в 1609 году прислал игумену Арсению утешительную грамоту, в которой извещал об отпуске из Нижнего Новгорода хлеба для монастырских нужд [8]. Впоследствии отец Арсений управлял обителью до 1618 года; он участвовал в Земском соборе, избравшем в феврале 1613 года на царство Михаила Феодоровича Романова.

Память избиенных при захвате Богоявленского монастыря ежегодно отмечалась в обители. Трапезенный устав обители (первой половины XVII века) указывал: «Декабря в 30 день понахида петь и литоргея служить собором по избиенных братии, и по слугах, и по служебницех и по християнех монастырских, которые в лета 7117 году побиты от государевых изменников и от литвы. На братию корм, а имяна их писаны в большом сенодике» [9]. Поминовение жертв «богоявленского разгрома» — как назвали это событие современники — продолжалось и после того, как в XIX столетии монастырь был преобразован в женский и получил именование Богоявленско-Анастасииного. Эту традицию прервало лишь насильственное закрытие обители в эпоху новой смуты, уже века двадцатого…

Возрождение Богоявленско-Анастасииного монастыря, начавшееся в 1990 году, повлекло за собой и воссоздание древних традиций обители. 5 марта 2004 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II утвердил список Собора Костромских святых, в котором содержатся и имена павших в Смутное время защитников монастыря. С того времени они почитаются как местночтимые святые Костромской епархии.

 

 

ПРИМЕЧАНИЯ

  1. Здесь и далее исторические даты приводятся по старому стилю.
  2. Подробнее см.: Тюменцев И.О., Тюменцева Н.Е. Костромичи и тушинские воры по материалам русского архива Яна Сапеги 1608–1611 годов // Краеведческие записки. Выпуск VI. Кострома, 2003. С. 19–28.
  3. Следует помнить, что до петровских реформ новый год начинался не с 1 января, а с 1 сентября. Поэтому 30 декабря 7117 года по исчислению «от сотворения мира», отличающемуся от современного на 5508 лет — это 30 декабря 1608 (а не 1609) года по юлианскому календарю (старому стилю).
  4. Баженов Иван. Костромской Богоявленско-Анастасиинский монастырь. Исторический очерк. Кострома, 1895. С. 41.
  5. Государственный архив Костромской области (далее ГАКО). Ф. 558. Оп. 2. Д. 560. Л. 169 об. Следует отметить, что имен насельников в синодике — не 11, как указывает И.В. Баженов, а 13. Полный список Богоявленских преподобномучеников таков: иеромонахи Трифиллий, Макарий и Савватий, иеродиакон Афиноген, монахи Варлаам, Дионисий, Иов, Иродион, Симеон, Кирилл, Максим, Иоасаф и Гурий. В старину между понятиями «монах» и «инок» разницы не делалось.
  6. В цитируемой работе И.В. Баженова вместо Подболотья указано Филипцево; кажущееся несоответствие объясняется тем, что Филипцево (Филипково) и Подболотье — разные наименования одного села.
  7. ГАКО. Ф. 558. Оп. 2. Д. 560. Л. 170.
  8. Афанасий (Дроздов), архимандрит. Исторические известия о Костромском второклассном Богоявленском монастыре с XV по XIX век. СПб., 1837. С. 10.
  9. ГАКО. Ф. 558. Оп. 2. Д. 559. Л. 54 – 54 об.