В первом номере журнала «Ипатьевский вестник» за 2024 год была опубликована статья митрополита Костромского и Нерехтского Ферапонта «К вопросу о времени и обстоятельствах основания Ипатьевского монастыря». В ней предлагалась оригинальная версия основания костромской Ипатьевской обители великим князем Иваном Калитой в 1330 году как Александровского монастыря, призванного стать центром почитания памяти благоверного великого князя Александра Невского.

Как и всякая научная гипотеза, такая версия предусматривает возможность и даже необходимость ее аргументированного обсуждения – но, разумеется, в этических рамках, принятых в научном сообществе. Однако отклик на эту статью, появившийся на платформе Academia.edu на странице кандидата исторических наук, научного сотрудника Института российской истории Российской академии наук А.А. Казакова, в таких рамках явно не удерживается. Достаточно взглянуть на авторское предисловие, которое мы приведем полностью:

«В первом за 2024 год номере «Ипатьевского вестника» была опубликована статья о времени и обстоятельствах основания Ипатьевского монастыря за авторством костромского митрополита Ферапонта: http://bibl-kostroma.ru/wp-content/uploads/2024/03/MF-IV_2024-01.pdf . Благодаря стечению обстоятельств, мне удалось ознакомиться с рукописью еще до публикации и высказать некоторые критические замечания, которые то ли не заинтересовали высокопоставленного автора, то ли просто к нему не попали. Между тем, критическое рассмотрение статьи митрополита, во-первых, дает представление об уровне нынешней церковно-исторической науки. Во-вторых, раскрывает процесс конструирования «древней традиции» во всех его особенностях».

Возможно, г-н Казаков таким образом пытается выразить свою личную обиду на «высокопоставленного автора» и свое презрение к уровню «нынешней церковно-исторической науки». Однако его критика не выглядит добросовестной и не соответствует уровню науки академической, светской, которую г-н Казаков представляет по долгу службы.

Мы не будем подробно разбирать произведение г-на Казакова и демонстрировать те уловки, к которым он прибегает (например, объявляет гипотезу костромского историка Н.А. Зонтикова не имеющей «под собой никаких оснований» и «ложным посылом» только потому, что она не согласуется с его собственными гипотетическими рассуждениями). Обратим внимание лишь на следующее заявление г-на Казакова:

«Не совсем понятно и то, как “монастырь св. Александра”, находившийся-де на противоположном от нынешнего Ипатьевского монастыря берегу Волги, передал эстафету своей истории последнему. Был ли он перенесен или, возможно, основан заново – об этом текст умалчивает. Вместо этого находим рассуждения о том, что благоверный князь Александр Невский скончался 14 ноября – в тот самый день, когда празднуется память апостола Филиппа и священномученика Ипатия…».

Судя по всему, увлеченный выражением своего «фи» в адрес «высокопоставленного автора» и «уровня нынешней церковно-исторической науки» г-н Казаков не заметил очевидного факта: автор критикуемой им статьи – митрополит Ферапонт – вовсе не утверждает (в отличие от Н.А. Зонтикова), что Александровский монастырь находился («находился-де») напротив нынешней Ипатьевской обители. Более того, владыка Ферапонт прямо указывает, что и Александровский монастырь, и Ипатьевский монастырь – это одна и та же обитель, располагавшаяся на левом берегу Волги у впадения в нее реки Костромы:

«Но если именование монастыря в честь Ипатия (вместе с почитанием памяти апостола Филиппа) – позднего происхождения, то как же он именовался до того? Ответ очевиден: монастырь, посвященный памяти святого князя Александра, именовался Александровским. И стал Ипатьевским лишь в начале XV века» (Ферапонт, митр. К вопросу о времени и обстоятельствах основания Ипатьевского монастыря // Ипатьевский вестник. 2024. № 1. С. 62).

Собственно, на этом рассуждение о степени научной добросовестности сочинения г-на Казакова можно было бы и завершить. Если, с позволения сказать, рецензент не видит и не понимает основной идеи критикуемой им статьи, то какой оценки заслуживает такая критика?

Однако отметим, что в этом критическом отзыве есть и безусловно полезное содержание. А именно: отзыв наглядно демонстрирует, что до настоящего времени академическая наука так и не может сказать ничего вразумительного ни об обстоятельствах основания Ипатьевского монастыря, ни о возможной связи этого события с личностью Захарии-Чета, ни о причинах появления в легенде о Чете (и в посвящении обители) имен священномученика Ипатия и апостола Филиппа. И в конечном счете не может ничего сказать о конкретной дате основания Ипатьевского монастыря.

Поэтому версия митрополита Ферапонта – неожиданная, однако безусловно интересная – заслуживает обсуждения, возможной корректировки, конкретизации, но, разумеется, с соблюдением норм научной дискуссии. А вновь предложенная автором дата – 1330 год – остается хоть и дискуссионной, но единственной конкретной, отраженной в исторической традиции датой основания Свято-Троицкой Ипатьевской обители.