Игумен Антоний (Бутин)
Протоиерей Михаил Диев – православный подвижник XIX века
(Продолжение. См. предыдущую часть 2)
Епископ Самуил был неравнодушен к спиртным напиткам, не вникал в дела епархии, полагался на мнение окружающих, всех подозревал в корысти и обмане. Самое большое количество жалоб в Святейший Синод было во время его архиерейства. На все дела епархии – определения на церковные должности, представления к наградам и прочее – сильное влияние имел протоиерей Даниил Груздев, пребывавший у своего архипастыря во всех компаниях и застольях.
За все время служения епископа Самуила на Костромской кафедре он и священник Михаил Диев не смогли найти взаимопонимания. Конфликт, родившийся на почве назначения в 1826 году сельского священника Диева на должность катихизатора при Нерехтском уездном училище вместо нерехтского протоиерея Иоанна Кандорского, вышел за границы Костромской епархии и стоил преосвященному Самуилу императорского повеления от 6 апреля 1830 года об увольнении на покой в Бабаевский монастырь, где он через год скончался от недельной болезни, появившейся вследствие его слабости к спиртному [86].
Назначенный вместо Самуила на Костромскую кафедру епископ Павел (Подлипский) продолжил притеснения, чинимые отцу Михаилу. Отец Михаил Диев своим благочестием, эрудицией и кругозором резко выделялся из всего окружавшего его общества. Это порождало непонимание, зависть, неприязнь и враждебный настрой местного духовенства и духовного начальства [87]. Как сказал Премудрый Соломон: «Тяжело нам и смотреть на него, ибо жизнь его не похожа на жизнь других, и отличны пути его: он считает нас мерзостью и удаляется от путей наших, как от нечистот, ублажает кончину праведных и тщеславно называет отцом своим Бога… Испытаем его оскорблением и мучением, дабы узнать смирение его и видеть незлобие его; осудим его на бесчестную смерть…» [88].
Епископ Павел (Подлипский) происходил из церковнослужителей Переславского уезда. Он также был любителем истории и с первых дней попытался было наладить сотрудничество с отцом Михаилом. Преосвященный Павел несколько раз просил отца Диева обратиться к членам Общества истории и древностей Российских с просьбой найти недостающие сведения о татарском мурзе Чете [89]. При содействии сельского батюшки епископ Павел и ректор семинарии архимандрит Афанасий стали членами Общества истории и древностей Российских. Но вскоре сотрудничество превратилось в соперничество.
Отцом Михаилом были представлены в Общество для печати собственные сочинения о истории Галича, Костромы, о монастырях Костромской епархии. Завязалось его сотрудничество с митрополитом Киевским Евгением (Болховитиновым). В то же время историю Ипатьевского монастыря начал собирать и епископ Павел.
26 октября 1831 года отец Михаил Диев получил «совершенную благодарность за отличное прилежание по законоучительской должности» от попечителя Московского учебного округа [90]. Но радость награждения была омрачена. Архимандрит Афанасий поведал отцу Михаилу о недовольстве епископа Павла тем, что батюшка передает в Общество истории и древностей Российских свои рукописи через директора училищ Ю.Н. Бартенева. Вызывало недоброжелательность архиерея и то, что отец Михаил из скромности не подписывает свои труды именем священника [91]. К усилению архиерейского недовольства послужило избрание отца Михаила в действительные члены Общества. Архиерей стал почитать Диева за выскочку.
Еще при прежнем архиерее другой священник Успенской церкви, Михаил Вознесенский, с помощью своего дяди протоиерея Арсеньева добился первенства. За неявку в Нерехтское духовное правление [92] отец Михаил был смещен с должности настоятеля храма. За эту же неявку на отца Диева Костромской духовной консисторией был наложен штраф. Батюшка был вынужден обратиться с прошением к императору об освобождении от этого несправедливого штрафа [93], которое было удовлетворено, а обвинения сняты.
Священник Вознесенский, тревожась о своем положении, решил избавиться от соперника в лице отца Диева. К тому времени более десяти лет шло следствие о пропаже из тетеринского храма серебряной дароносицы в 1819 году, об утайке церковных денег, о венчании малолетней, об утайке четырех солдатских детей [94]. Отец Диев просил преосвященного развести по разным приходам тетеринских церковников, состоящих в близком родстве и служащих друг другу порукой в нарушениях. Тогда священник Вознесенский подпоил нескольких прихожан и те подали просьбу костромскому архиерею, что не хотят иметь у себя священником отца Диева за то, что он рано служит обедни, не ходил на иордань на Богоявление и не участвовал в вотчинном крестном ходе [95]. Не принимая во внимание фальшивость всех обвинений, епископ Павел по наущению архимандрита Афанасия [96] решил перевести священника Михаила Диева на другой приход.
В середине февраля 1832 года преосвященный Павел предложил отцу Михаилу подыскать другой приход в близости от Костромы [97].
Поначалу такое известие привело батюшку в смущение. «Если начальству не благоугодно будет оставить меня при теперешней, то думаю по слабости здоровья испросить увольнение от приходской должности, дабы остаться в Нерехте при училище, при котором служба менее будет зависеть от епархиального начальства», – писал он [98].
Отец Михаил был сильно привязан к своей малой родине, но сыновняя преданность Провидению Божию преобладала. «Почитая всего больнее для сердца удалиться от Нерехты… Вот моя участь! Конечно так Богу угодно! Живя на свете 37 лет, много раз испытал я на себе, что Господь напояет нас слезами в меру, что каждому путие от Господа и что в нашей немощи совершается сила Божия. Так я всегда думал, и сии правила доселе поддерживают твердость мою», – писал отец Михаил своему другу и покровителю И.М. Снегиреву [99].
Иван Михайлович Снегирев не оставил без внимания просьбу отца Михаила о заступничестве. «Я готов делать для Вас, почтеннейший благоприятель, все от меня зависящее и принимаю в Вас сердечное участие, моля Господа Бога, чтобы Он за сие испытание крестное посетил Вас с семейством счастием и радостью!» – писал он [100]. Но Снегиреву не удалось добиться положительного результата.
Между тем упование на милость Божию неоднократно свидетельствовало свою истинность в жизни отца Михаила.
Накануне разногласий с архиереем нерехтскую сторону посетила эпидемия холеры. Первый всплеск эпидемии был в сентябре 1830 года. Ее принес прохожий ярославский бурлак. За пять недель в городе от холеры скончалось 17 человек [101]. Болезни подверглись «более пожилые, любители горячих напитков и получившие простуду» [102], «робкие и думчивые; в припадках пили деготь, дегтярную воду» [103].
Вторая вспышка эпидемии была в июне–июле 1831 года. В течение трех недель двенадцатая часть Нерехты стала жертвой смерти. В сутки помирало до 18 человек. В небольших деревнях скончалось от болезни человек по двадцати [104].
Супруга отца Михаила Евдокия Алексеевна шла по улице и встретила у церкви несущих покойника, умершего от заразы. Пришедши домой, в ту же минуту сказала, что у нее язык едва говорит, чувствует тошноту, холод в животе и ломоту в ногах, и что она умирает. Батюшка сказал ей, что она испугалась попусту, чтобы призвала Бога в помощь и перекрестилась. Когда матушка Евдокия совершила крестное знамение, батюшка спросил: «Получше ли?». Сказала: «Нет». Он ей опять: «В другой раз перекрестись». Она перекрестилась. Он вновь спросил: «Лучше ли?». Ответила: «Немного получше». В третий раз посоветовал ей то же сделать. После того она сказала, что ей гораздо лучше; и холера миновала [105].
Спустя две недели матушка снова стала жертвой холерного приступа за свою мнительность. Бывший в гостях у Диевых родитель отца Михаила священник Яков Петрович Нерехотский рассказал, что он был у умершего от холеры. Услышав это, матушка отодвинула от него свой стул и через час почувствовала тошноту, понос и корчи в ногах. Ее втащили в печь, намазали вином живот. От этого холерные боли утихли и из печи она вышла, при помощи Божией [106], совершенно здоровой [107].
Прихожане тетеринской вотчины по благословению отца Михаила Диева стали заказывать водосвятные молебны перед явленной Боголюбской иконой, поить святой водой больных и скот. Многие прихожане, особенно пожилые, приготовились к встрече эпидемии исповедью и причащением Святых Таин [108]. Отец Михаил утверждал: «Это первое лекарство сколько для души и не менее и для тела» [109]. По просьбе народа был установлен обетный крестный ход из церкви с Боголюбской иконой к часовне на месте ее явления.
Укрепленный предшествующими событиями в своей преданности Божественной воле, прослужив в Тетеринском 19 лет, построив в селе великолепную огромную колокольню, сделав первые шаги на историческом поприще, батюшка оставил построенный на свои средства большой дом с мезонином и покинул родное село [110].
Отвлекая себя от скорбных дум, отец Михаил составил жития преподобных Авраамия Чухломского и Пахомия Нерехтского, прибегая к их молитвенной помощи [111].
«В преданности Промыслу Божию действительно оное почитаю крестным искушением, которое Господь посылает не выше сил», – писал он Снегиреву [112].
Отец Михаил, по распоряжению недолюбливавшего его за писательство архиерея, должен был найти себе новое священническое место [113]. 17 августа 1832 года он подал прошение епископу Костромскому и Галичскому Павлу (Подлипскому) о переводе его из села Тетеринского в Троицкую церковь села Сыпаново [114].
Проживавшая в Нерехте в усадьбе Сокольниково Параскева Ивановна Одинцова со многими прихожанами сыпановского прихода в то же время подали епископу Павлу прошение, в котором ходатайствовали перевести к ним постоянным священником Петра Григорцевского из села Емсны. Владыка просьбу их отклонил, сказав: «Я дам вам из села Тетеринского священника Диева». Когда все прихожане одобрили решение архиерея [115], отец Михаил был переведен в Сыпаново в Троицкую церковь. Тетеринская священническая вакансия была оставлена за дочерью умершего во время эпидемии нерехтского протоиерея Иоанна Назанского, на которой в 1834 году женился выпускник семинарии Павел Беляевский, ставший тетеринским священником [116].
Перед переездом на новое место священник Михаил Диев отбыл в конце июня на несколько дней в Москву. В первопрестольной он гостил у И.М. Снегирева, встречался со многими членами исторического общества.
По возвращении из столицы отец Михаил 21 июля 1832 года вновь написал епархиальному архиерею прошение об отпуске его в Москву для лечения [117]. В сентябре батюшка познакомился с известным путешественником по Святой Земле Андреем Николаевичем Муравьевым [118], ставшим его заступником в скорбях и благодетелем.
«… Село Сыпаново, где прежде был Сыпановский монастырь, основанный Пахомием Нерехтским, … и упраздненный при учреждении штатов в 1764 г. Оно стоит от Нерехты на полдень, версты на две по большой Нижегородской дороге, и гораздо ближе, чем Тетеринское, и против него едва ли хуже, особенно теперь», – писал отец Михаил Снегиреву [119].
В Костромской епархии большая половина приходов давала дохода священникам меньше, чем получал нерехтский катихизатор. Священникам приходилось жить пашней. В селе Тетеринском, бывшем достаточно богатым, даже второй священник получал около 400 рублей в год [120]. Для семьи Диевых при умеренной экономии этого было достаточно.
Смирившись с перемещением на новый приход, после московской поездки отец Михаил продолжал сотрудничать со своим архипастырем и тепло отзывался о владыке Павле как о ревностном исследователе, достойном переемнике епископа Симона (Лагова), «известного ученой ревностью,
некогда украшавшего престол костромской иерархии» [121].
С переселением в Сыпаново отцу Михаилу пришлось для жилья разобрать родительский дом в Нерехте и поставить его на новом месте.
«Занятый постройкой нового дома, для меня необыкновенной по прежней привычке моей к тихой жизни… В половине октября надеюсь переселиться в Сыпаново. К удовольствию моему, на новом месте я нашел довольно любопытную архиву, оставшуюся после сыпановских игуменов, которые несколько раз правили патриаршей Костромской областью…», – писал Диев о своем новом бытье. – «Доколе строится дом, живу с семейством в Нерехте, откуда каждый день с зарей утренней отправляюсь в Сыпаново, из коего с вечерней зарей опять возвращаюсь в Нерехту» [122].
К первой трети XIX века многие здания бывшего Сыпанова монастыря обветшали и требовали срочного ремонта. Придельный храм, построенный в 1674 году над гробницей преподобного Пахомия, был очень тесен. На все ремонтные работы требовались немалые средства [123].
Ощутив благодатное заступничество преподобного Пахомия [124], с присущей ему энергией новый настоятель принялся за восстановление разрушавшихся храмов бывшей обители. С первых дней служения на сыпановском приходе отец Михаил своими руками стал разбирать стены ветхого Пахомиева придела [125]. Новый основательный придельный храм был построен в камне уже в июле 1833 года, работы производил строитель тетеринской колокольни Иван Никитин. Вся работа стоила 2230 рублей, из которых 1000 рублей пожертвовал сын секретаря Нерехтского уездного суда Иван Васильевич Криков [126].
Радость возведения нового храма омрачилась новой скорбью. Привычная размеренная жизнь нередко нарушалась болезнями, частыми были эпидемии холеры [127]. Отец Михаил со смирением переносил испытания: «Богу было угодно и меня с семейством посетить болезнями; в июне и июле у нас свирепствовала рвота с поносом и боль в ложке; это, кажется, был отголосок холеры, которая, видно, оставила свои следы в воздухе. Я и семейные мои страдали ими несколько недель; … девятимесячная малютка искупила нас, как очистительная жертва Богу. С сыновней преданностью покоримся Его святой и всеблагой воле, которая бедствиями очищает нас, как золото очищается огнем» [128].
Оправившись от болезней, отец Михаил Диев принялся за внутреннюю и наружную отделку придела. Штукатурка, окраска, столярные и резные работы (рамы, двери, иконостас и позолота его), выстилка чугунными плитами пола, роспись стен и потолка – на все потребовалось 4880 рублей, сумма по тем временам немалая.
«Нынешним летом [129] особенно развлечен был я постройкой церкви над гробом преп. Пахомия. Скажу чистосердечно: заботы мне казались самыми приятными при мысли построить храм Богу. При помощи Его она почти оканчивается: стены покрыты уборкой, а местами живописью, для коей я помышлял картины Рафаэля и Анжело, иконостас золотом, но иконы отделываем на греческий манер. Церковь внутри походит на ту, какую в Москве видел я на Троицком подворье», – пишет отец Михаил своему другу, замечая, что удачное строительство храма способствует и научному творчеству. – «Летом почувствовал я особенную склонность собирать сведения от российских святых, коих я описал около 30» [130].
Во время этих работ 7 июля 1835 года посетил Сыпаново епископ Павел [131], сделав распоряжения, какие написать картины на стенах и потолке [132].
После постройки Пахомиевского придела отец Михаил Диев взялся за благоукрашение и других приделов. Поправлена была кровля; стены теплого Покровского храма вновь выкрашены; сделаны клиросы; приобретена новая церковная утварь на пожертвования почитателей преподобного. Городской голова Борис Иванович Дьяконов пожертвовал новую серебряную раку на гробницу преподобного и серебряный венец со стразами на икону угодника [133].
Из писем отца Михаила к Снегиреву видно, что пастырь добрый болел душой о нравственном и религиозном просвещении своих пасомых. В отношениях к своей пастве он был прост, как подобает быть с крестьянами-простецами, к малым поступкам не особенно взыскателен, но при всем том, как передавали его духовные чада, прихожане его боялись и уважали [134].
В престольный праздник – день Святой Троицы – «назидательному и благотворительному кроткому пастырю отцу Михаилу» приносил свою признательность в стихах прихожанин Василий Клюев [135]:
Благодарность за кротость излить
Без лести истину скажу
Я вам удостоился говорить
С премудрым вел разговор сужу
Я с пастырем беседу вел
Который правде обучает
Меня простить что неумел
Мое вам сердце отвечает
Вы пастырь Богом освященный
Учишь кроткиих овец
В тебе дар света есть священный
И будь наставник и отец
И ты прозорства дар имеешь
Без лести правду говоришь
(…) ответа разумеешь
Наставление доброе творишь
И от Обедни когда шел
Прорек пророчество мне сильно
Чтоб без жены я к вам пришел
Се в вас прозорство изобильно
И узрел то чему мешает
Я благодарность к вам пишу
Меня прозорство восхищает
За что любовью к вам дышу
Вы пастырь истинно смиренный
Хранитель (…) своих овец
Прозорства духом озаренный
Прозритель истины сердец
И я один к вам без жены
Пришел беседой насладиться
Вам утешаются сыны
Я вашим ученьем наградился
Гостеприимство ваше мне приятно
И вечно в памяти пребудет
И каждое слово ваше внятно
По гроб мое чувство не забудет
Второй Прокопович без лести
Историк истины, писатель,
Достойный истинно и чести
И к правде истинной податель
Здоров будь (и) благополучен
Бессмертной истины отец
И правды писатель неотлучен
За все воздаст тебе Творец
Я поля житель уединенный
В сторожке доброе хвалю
И добродетель, восхищенный,
О добрых Вышнего молю
Воздай, Господь, Творец
Сему учителю смиренну
(…) сей духовный наш отец
Ведет (он) жизнь непреткновенну [136].
Видя ревностное служение батюшки Михаила, крестьяне деревень Тупицыно, Бортниково и Холомеево Нерехтского уезда в феврале 1835 года подали прошение костромскому архипастырю о причислении их к приходу Троицкой церкви Сыпановской слободы [137]. Кроме того, были присоединены 10 дворов крестьян, переселенных их владельцем костромским губернатором Приклонским в деревню Варварино, расположенную на речке Гридевке [138].
Примечания
86. Диев М.Я. Благодетели мои и моего рода… – С. 72.
87. Толстой М.В. Указ. соч. – С. 259.
88. Прем. 2, 15-20.
89. Титов А.А. Биографический очерк протоиерея Михаила Диева… – С. 28, 33.
90. Новосельский Н., свящ. Указ. публ. – С. 12.
91. ОР РНБ. Ф. 775 (А.А. Титов). Д. 4003. Л. 362об.
92. ГМЗРК. Ф. 387. Оп. 1. Д. 31. Л. 14.
93. ГМЗРК. Ф. 387. Оп. 1. Д. 32.
94. Титов А.А. Биографический очерк протоиерея Михаила Диева… – С. 40.
95. Там же.
96. ОР РНБ. Ф. 775 (А.А. Титов). Д. 4003. Л. 364.
97. Титов А.А. Биографический очерк протоиерея Михаила Диева… – С. 39.
98. Там же. – С. 41.
99. Там же. – С. 40.
100. Письма о. Михаила Диева к И.М. Снегиреву / С предисловием действ. члена А.А. Титова // Общество истории и древностей Российских при Московском университете. – М., 1909. – С. 27.
101. Диев М.Я. История города Нерехты… – С. 66
102. Там же.
103. Титов А.А. Биографический очерк протоиерея Михаила Диева… – С. 22.
104. Там же. – С. 32.
105. Диев М.Я. История города Нерехты… – С. 68.
106. Титов А.А. Биографический очерк протоиерея Михаила Диева… – С. 32.
107. Диев М.Я. История города Нерехты… – С. 69.
108. Титов А.А. Биографический очерк протоиерея Михаила Диева… – С. 22.
109. Там же.
110. В.С. Петропавловский в своем дневнике пишет: «К сожалению, в селе не сохранилось никаких документов об истории села. Мой отец говорил мне, что был в селе священник Диев, он был почему-то изгнан крестьянами, и он в отместку захватил с собой все документы, хранящиеся в церкви» (машинопись из архива автора, 1957 г. – С. 2). Это отчасти справедливое свидетельство. В ОР РНБ в фонде А.А. Титова сохранились подлинники этих документов, которые отец Михаил предусмотрительно забрал с собой, сохранив их от исчезновения.
111. Титов А.А. Биографический очерк протоиерея Михаила Диева… – С. 44.
112. Там же. – С. 41.
113. Полетаев Н.Т. Указ. соч – С. 2.
114. ГМЗРК. Ф. 387. Оп. 1. Д. 51. Л. 1.
115. Там же. – Л. 2.
116. Новосельский Н., свящ. Указ. публ. – С. 11.
117. ГМЗРК. Ф. 387. Оп. 1. Д. 50. Л. 1.
118. Диев М.Я. Благодетели мои и моего рода… – С. 67.
119. Титов А.А. Биографический очерк протоиерея Михаила Диева… – С. 44.
120. Там же. – С. 41.
121. Там же. – С. 45.
122. Там же. – С. 46.
123. Новосельский Н., свящ. Указ. публ. – С. 32.
124. Ганф Т.И. Указ. публ. – С. 47.
125. ОР РНБ. Ф. 775 (А.А. Титов). Д. 4003. Л. 470.
126. Новосельский Н., свящ. Указ. публ. – С. 32.
127. Кастальева Т.Б. История жизни ученого протоиерея Михаила Диева… – С. 29.
128. Титов А.А. Биографический очерк протоиерея Михаила Диева… – С. 55.
129. 1835 год.
130. Титов А.А. Биографический очерк протоиерея Михаила Диева… – С. 72.
131. Епископ Павел 26 сентября 1836 года был переведен на Черниговскую кафедру. Это был последний его визит в Сыпаново.
132. Новосельский Н., свящ. Указ. публ. – С. 33.
133. Там же.
134. Там же. – С. 36–37.
135. ОР РНБ. Ф. 775 (А.А. Титов). Д. 4003. Л. 192–193.
136. «Назидательному и благотворительному кроткому пастырю отцу Михаилу. В Троицын день». Писано тонким металлическим пером и хорошими чернилами. Почерк хорошо выработанный, буквы с затейливыми хвостиками, без помарок. В тексте практически нет знаков препинания, а несколько слов, помещенные в скобки с многоточием, неразборчивы.
137. ГМЗРК. Ф. 387. Оп. 1. Д. 57. Л. 1–2.
138. Новосельский Н., свящ. Указ. публ. – С. 33.
См. следующую часть 4